Девушка с белым лицом. Владимир Колычев

динамит не нужен, – оживилась девушка.

      – В интернете можно узнать, – кивнул я.

      И задумался. Стол с компьютером находился в моей спальне, но в гостиной лежал айпад, пароль для запуска не требовался, но Рита даже не прикоснулась к планшету. Не посмела включить, не спросив разрешения? Но книгу-то с полки взяла без спросу, даже «спасибо» не сказала.

      – Зачем?

      – Вдруг ты террористка?

      – Я не террористка и не наркоманка.

      – А прячешься от кого?

      – От дедушки.

      – Стесняюсь спросить, почему?

      – Потому что достал!.. То нельзя, это нельзя…

      – А родители?

      – Родители… – Рита внутренне напряглась, сжалась, как пружина, голос ее завибрировал, задрожал, как задетая пальцем до предела натянутая струна. – Нет у меня родителей… Мама когда-то была…

      Я всего лишь открыл рот, чтобы задать вопрос, но Рита набросилась на меня:

      – Не надо ничего спрашивать!

      В ее голосе я услышал звон лопнувшей струны. Внутренняя пружина разжалась, девушка вскочила с дивана и застыла, как морская фигура на счет «три». Казалось, из какой-то своей игры она возвращается в реальность, мимические мышцы лица постепенно расслаблялись, уголки рта распрямлялись.

      – Извини, – выдавила она.

      – Да нет, это ты извини.

      Мне захотелось успокоить, утешить ее, я поддался порыву чувств, обнял Риту за плечи, привлек к себе. Только тогда и очнулся, отдернул руку, отстранился. Я сам похож был на перетянутую струну: дрожала каждая клеточка тела, сознание входило в фазу хаоса. Я должен был срочно взять себя в руки.

      – Меня воспитывал дедушка, мы жили с ним в деревне, он запрещал мне пользоваться интернетом… – быстро проговорила она, пытаясь уместить в одной фразе всю свою прошлую жизнь вместе с переживаниями, с ней связанными. – Он много чего мне запрещал, в конце концов, мне все это надоело.

      – И ты сбежала от него в Москву.

      – Села в первый попавшийся поезд, – сказала она.

      – А все дороги ведут в Москву.

      – Дедушка меня догнал, я от него сбежала, потерялась…

      – А я тебя нашел.

      – Мне кажется, дедушка где-то рядом.

      Рита приложила кулачки к своей груди, сжалась в комок и прильнула ко мне. От волнения у меня ухнуло сердце, я почувствовал себя медным колоколом, по которому ласково провели рукой – в душе тихонько зазвенело, запело, но там же звякнул тревожный колокольчик.

      – Ничего, походит вокруг, побродит и уедет. А ты ему потом позвонишь.

      Я обнял Риту и почувствовал, как от перенапряжения чувств немеет рука. Меня охватило чувство нежности, как мать, которая обнимает своего ребенка после разлуки. Если мать не в себе, от сильной любви она может задушить сына в своих объятиях, настолько же опасна и сумасшедшая нежность, силу которой я испытал на себе.

      Я задыхался от переизбытка чувств, мне нужна была передышка, но Рита сама отстранилась от меня, виновато посмотрела в глаза.

      – Он охотник, он