Из песка и пепла. Эми Хармон

на нем чувства. Встреча с Анджело откровенно ее страшила: Еве тоже было бы достаточно одного взгляда, чтобы понять, испытывает ли он то же самое. Возможно, разумней не смотреть на него вообще.

      Фабия была на кухне – обваливала в муке и жарила сардины. Сантино прилаживал к шляпе иглы дикобраза, найденные вчера Анджело, а остальные сидели на веранде, потягивая лимонад с примесью чего-то явно более крепкого и наслаждаясь легкой прохладой, которую оставила в подарок вчерашняя гроза.

      Все они приветствовали Еву с обычной сердечностью, ни словом не обмолвившись о ее позднем пробуждении или пропущенном ужине. Анджело нигде не было видно. Ева вздохнула чуть свободнее и подсела к отцу на большие садовые качели, прикрыв глаза на тот случай, если Анджело внезапно решит к ним присоединиться.

      Однако вместо него на дорожке появились управляющий пляжным домиком и его супруга. В самом их визите не было ничего необычного: пожилая пара всегда была безупречно вежлива и доброжелательна и то и дело заглядывала проведать своих гостей. По слухам, несколько домиков они ежегодно приберегали для одной из богатейших в Италии семей, хотя Ева вечно забывала, для какой именно. Неудивительно, что все собравшиеся на веранде встретили их с привычной теплотой, которая почти немедленно сменилась чем-то холодным и липким.

      Управляющий и его жена сразу направились к Камилло и остановились перед ним бок о бок, словно им требовалась моральная поддержка для аморального дела.

      – Мне искренне жаль, синьор, – начал старик. – Я знаю, что вы приезжали сюда долгие годы, и мы всегда были рады вас принимать. Но теперь люди жалуются. Здесь многие вас знают и знают, что вы евреи. А по новым законам… Сами понимаете.

      Несколько мгновений Камилло молчал, будто не мог поверить своим ушам, после чего медленно поднялся с качелей. Такую обиду нужно было встречать стоя.

      – Мы, разумеется, вернем вам деньги, – поспешно добавила старуха и протянула ему конверт.

      Камилло забрал его, вскрыл и молча посмотрел на лиры. Ева отчетливо видела его унижение, и ее лицо тоже вспыхнуло от ярости. Поднявшись, она остановилась рядом с отцом и взяла его за руку. Он на секунду напрягся, а затем сжал ее пальцы.

      – Вот как, – наконец сказал Камилло спокойно. – И когда именно нам следует уехать?

      – Чем раньше, тем лучше. Нам бы не хотелось лишних проблем с постояльцами или карабинерами. – И управляющий пожал плечами, словно смиряясь с неизбежными обстоятельствами. – Ничего не поделаешь.

      – Тогда мы уедем завтра утром, – сухо сказал Камилло.

      Старуха посмотрела на мужа. Тот посмотрел на Камилло.

      – Вам лучше уехать сегодня, синьор.

      На веранде воцарилась тишина настолько раскаленная, будто в лица им дышала открытая топка.

      – До Флоренции день пути, а среди нас пожилые люди, – ответил Камилло мягко, но непреклонно. – Мы как раз собирались обедать, а потом еще нужно будет собрать вещи. Мы уедем завтра утром.

      Старуха