Леди-жрица. Яна Тройнич

но вы – женщина.

      Я выскочила в коридор и резко захлопнула дверь. Потом передумала и повернула обратно. Привыкла, чтобы последнее слово оставалось за мной. Постучалась, но вошла, не дожидаясь ответа. Успела заметить, что лорд рассматривал какую-то рукопись, которую при моем появлении бросил в ящик стола. И сказал сквозь зубы:

      – Кажется, я забыл добавить в ваш список еще один пункт – обучение элементарным правилам вежливости.

      – Лорд Рил, я прошу дать мне бумагу и перо. Я тоже хочу написать свои требования!

      Хранитель с изумлением уставился на меня. Пододвинул то, что я просила, и протянул:

      – Ин-те-ре-эсно… Что может требовать от меня жрица любви?

      Я взяла перо и написала:

      «Главному хранителю лорду Риллену Хальгеру от будущей жрицы любви леди Елки. Я требую…»

      Буквы вышли довольно корявыми. Удивительно вообще, что я могла писать на их языке. Ни в одном из миров это до сих пор у меня не получалось.

      Потом слово «требую» зачеркнула и заменила словом «прошу», вспомнив, как отчитывал меня когда-то давно тогда еще наследный принц Трайс дэр Эрбиган. В голове зазвучали слова: «вы можете только просить, а не требовать, леди». Какие все же замечательные то были времена. Вот бы повернуть время вспять и исправить наши ошибки. Но если бы мы не рассорились с Трайсом, у меня не было бы Кэрола… Слезы чуть не закапали из глаз, но я сумела взять себя в руки и старательно дописала:

      1. Снять все зеркала, кроме одного, в моих покоях.

      2. Повесить над кроватью балдахин.

      3. Не предпринимать по отношению ко мне сексуальных домогательств.

      4. Не выставлять голой перед мужиками.

      5. Разрешить дописывать сюда пункты по мере необходимости.

      И подвинула свое прошение хранителю.

      Он вглядывался в лист, опустив голову, и я не могла понять его реакцию. Лорд долго переваривал прочитанное. Губы подрагивали то ли в усмешке, то ли в гневе. Потом Хальгер поднял на меня взгляд:

      – Я бы мог просто выгнать вас и не обсуждать эти смехотворные требования. Но, так и быть, поговорим. Во-первых, в течение этого года у вас не может быть никаких просьб и условий. Но раз уж я позволил вам нацарапать все это, то, так и быть, разберем по пунктам. Кстати, я добавляю еще один предмет в программу вашего обучения: «искусство письменно изящно излагать свои мысли». Также надо заняться правописанием и орфографией. Как ваши родные допустили такой пробел в воспитании? Кстати, – он взглянул на мой пояс, – оружие в замке носить запрещено. Другое дело, когда мы его покидаем.

      Во время этой ехидной отповеди я чувствовала, как злость закипает в душе, но при словах «покидаем» тут же успокоилась и приготовилась слушать дальше. Надежда выбраться отсюда есть, и значит, я выдержу все.

      – Итак, зеркала. Чем они вам помешали?

      Я почувствовала напряжение в его взгляде и похолодела: вот дура, похоже, сама выдала, что догадалась об их тайне.

      – Я не кокетка. Не привыкла рассматривать каждый прыщик на попе. А для лица мне хватит и одного зеркала.

      Хранитель захохотал:

      – Ну