Леди-жрица. Яна Тройнич

в другую комнату, а я успела мысленно отметить, что сложен он превосходно. Вернулся лорд уже одетый и вздохнул:

      – Что у вас опять случилось, жрица?

      Я набрала полные легкие воздуха и выпалила:

      – Куда вы отправили всех слуг? Что с ними сделали? Убили?

      Лорд лениво и небрежно взглянул на меня:

      – Я не обязан отчитываться перед вами… Но, так и быть, объясню. Вы нанесли мне оскорбление и остались в живых. Должен ли кто-то из чужих знать об этом? Нет, я не стал убивать прислужников. Но они никогда никому ничего не расскажут. А вам следует обдумывать свои поступки раньше, чем их совершать. Вы, леди, слишком эмоциональны.

      Лорд усмехнулся:

      – Хорошо, что я, в отличие от вас, умею владеть собой. Вломились в спальню к голому мужчине. Мягко говоря, и сами неодеты. Как расценить ваше поведение? Помнится, вы писали четвертым пунктом: «не выставлять голой перед мужиками». А сами столь бесстыдно разглядывали меня.

      Я покраснела: какая-то правда в его словах была.

      Лорд начал откровенно издеваться:

      – Позвольте полюбопытствовать: как я вам показался без одежды?

      Я будто получила пощечину, и даже менее оскорбительно бы было, если бы он на самом деле меня ударил. Развернулась и пошла к дверям. Но по пути решила, что последнее слово все равно должно остаться за мной. Остановилась и выпалила:

      – Омерзительным! Впрочем, как и в одежде.

      Захлопывая дверь, услышала за спиной ехидный смех:

      – Вы еще и лгунья, леди.

      Вечером, ворочаясь в кровати, я вспоминала прошедший день и ругала себя последними словами. Вот, опять сорвалась. А если хочу вырваться из этого подземелья, то должна быть мудрой и хитрой. Да вот что-то никак не получается.

      Как когда-то давно, в голове сами собой зазвучали слова. Видимо, мой разум пытался хоть так до меня достучаться:

      Женщина я, в этом сила моя,

      Женщина я, в этом слабость моя.

      Могу быть красивой, дурной и спесивой,

      Покладистой и нетерпеливой.

      Да, дурной и спесивой, это всегда пожалуйста. Ах, Кэрол, Кэрол, если бы я могла снова тебя увидеть…

      Я вспомнила о муже, и черная безысходная тоска заполнила сердце. Все бы отдала за миг встречи! Если когда-нибудь еще увижу тебя, мой пират, превращусь в нежную послушную супругу. Буду счастлива, что есть кому обо мне заботиться, любить. Да просто ощущать рядом твое тело, смотреть в глаза, просыпаться в любящих объятиях – это ли не счастье?

      Кэролу никогда не нравились мои тренировки и увлечение боевыми искусствами. Брошу все и даже не дотронусь никогда до клинка, если мы вновь будем вместе. Перед глазами мелькнуло лицо подруги Ксюхи. Послышалось, как она ехидно произнесла:

      – Мечты, мечты, где ваша сладость?

* * *

      Ночь прошла беспокойно. Я то засыпала, то просыпалась. Утром болела голова, а под глазами темнели круги. Ныли стертые коленки. Я так привыкла, что на мне все в последнее время заживало как на собаке, что с удивлением оглядела ссадины.

      Взглянув в зеркало, я себе очень не понравилась. Стекло подернулось легкой дымкой,