Один на один. Ник Перумов

шахты, используя для этого темное время суток.

      – Ну, а вот как они, например, попадают в метро? – приблизился наконец к нужной теме Толик.

      – Обыкновенно. Через ствол шахты. И, заметьте, заселяют новую станцию за две-три недели до пуска. Хотя могут мигрировать и по тоннелям.

      – А в поездах не ездят? Магнитными картами случайно не пользуются? – язвительно осведомился Миша.

      – Нет, – твердо ответил профессор. – В поездах не ездят. Ходят пешком.

      – Жаль. – Шестаков сказал это сам себе, быстро вспомнив, что в его папке на платформы приходилось меньше половины случаев. Мозг его лихорадочно заработал: неужели дело в вагонах?

      – Простите? – Профессор удивился. – Чего именно жаль?

      – Мих, – взмолился Мухин, – да не сиди ты, как красна девица на смотринах! Покажи Савелию Сергеевичу свою папку! Ты же видишь, человек знающий!

      Это Миша уже и сам видел. И если бы не Матильда, профессор понравился бы ему гораздо раньше.

      – Так, так, так, – приговаривал СССР, рассматривая график.

      Перед ним на столе лежал Мишкин шедевр – статистика несчастных случаев за последние семь месяцев по всем сорока девяти станциям метро. Политеховские навыки не перебили даже десять лет работы с хулиганами и карманниками. Разными цветами на графике были отмечены данные по месяцам (для этого пришлось одалживать у соседского ребенка фломастеры).

      Приятно, черт возьми, работать с умным человеком! Профессор минут пять рассматривал веселый узор из желтых, синих и лиловых точек, потом потер переносицу и заговорил, обращаясь к Мише:

      – Насколько я понимаю, вас заинтересовало внезапное увеличение количества происшествий на участке «Девяткино» – «Площадь Мужества»?

      – «Площадь Ленина», – поправил его Шестаков.

      – Нет, нет. «Лесная», «Выборгская», «Площадь Ленина» – это как бы инерционный хвост. Смотрите: после того, как между «Площадью Мужества» и «Лесной» затопили тоннели, несчастных случаев там стало не больше нормы.

      – Не понял. – Толик наморщил лоб.

      – Да что ж тут непонятного? Человек едет в центр с «Площади Мужества». Он стоит на платформе. И перед самой посадкой в поезд подвергается какому-то вреднoму воздействию. Он успевает сесть в поезд, и там ему становится плохо. А та станция, на которой его высадят и вызовут врача, попадает в ваш, – Профессор помахал в воздухе листком, – график.

      – Логично, – согласился Миша. – А что вы понимаете под «вредным воздействием»?

      СССР надолго задумался, перебирая бумаги.

      – Я думаю… Больше всего это похоже на очень сильный, избирательного действия галлюциноген. Вы проверяли?… Ах, да, да, вижу, проверяли…

      Мухин глядел на Профессора, как на волшебника.

      – …Кроме того, очевидно распространение этого… м-м-м… фактора… именно от конечной станции к центру… Видите, на первых порах такие случаи отмечались только в «Девяткино»… Вы говорите, кто-то видел перед… м-м-м… случившимся крысу?

      – Да. Человек пять-шесть, –