Один на один. Ник Перумов

они такие сильные?

      Профессор посмотрел на Шестакова, как на ребенка:

      – Михаил, уж вы-то должны знать, что смелый человек не тот, кто ничего не боится, а тот, кто умеет превозмогать свой страх… Это азбучная истина…

      – Но… тогда получается полная чертовщина! – не выдержал Мухин. – Выходит, эти гады еще выбирают себе жертв?

      – Не думаю, что все так сложно. Я бы сказал, что мы просто имеем дело с избирательным действием какого-то вещества.

      СССР замолчал, вглядываясь в лица Толика и Миши. Оба сидели, задумавшись. По лицу Мухина можно было сказать, что он просто переваривает полученную информацию. Шестаков же мрачнел на глазах.

      Профессор решился нарушить молчание:

      – Теперь вы понимаете, Михаил, почему я так настойчиво пытался с вами поговорить? Вы ведь, кажется, создаете некую боевую группу? Я бы посоветовал крайне осторожно набирать людей. Пока мы не знаем, как защищаться от этого галлюциногена…

      – А если просто – противогазы? – оживился Толик.

      – Шикарная мысль. – Миша оперся подбородком на руки, поэтому голос его звучал глухо и обреченно. – Противогазы, приборы ночного видения и винтовки с оптическим прицелом. Уж лучше сразу заказывать скафандры.

      – Нет, нет, я имел в виду совсем другой способ…

      – Какой?

      – Постараться найти людей, не подверженных этому действию.

      – Час от часу не легче! – Шестаков опять начинал злиться. – Что ж мне, детей в команду набирать? Если все, как вы говорите, волевые и цельные, начинают биться в истерике, на хрена мне толпа хлипаков и сопляков?

      – Куда ни кинь, всюду клин… – грустно констатировал Мухин.

      – Да нет же! – СССР замахал руками. – Все можно сделать проще. Нужно сразу отсеивать кандидатов с затаенными страхами. Не может быть, чтобы каждого смелого человека в детстве напугали лягушкой!

      – И как это проверить?

      – Ну, уж такие методики нашей медициной давно отработаны! Обыкновенный гипноз! Погружаем человека в транс и спокойно выясняем, чего он боится.

      При слове «гипноз» Шестакова аж перекосило. В голову полезли какие-то смутные и неприятные ассоциации с Поплавским…

      – Ну уж, хрен! Еще и этих шарлатанов сюда ввязывать!

      – Почему же шарлатанов? Вы случайно не путаете с экстрасенсами?

      – Не делайте из меня идиота! Я знаю, что говорю! Терпеть не могу, когда серьезное дело превращают в балаган!

      СССР озадаченно переводил взгляд с Толика на Мишу, стараясь понять причину столь негативного отношения к гипнозу. Мухин пожал плечами: он тоже не понимал Шестакова.

      – Миш, чего ты так взъелся? Мне кажется, Савелий Сергеевич прав…

      – Прав, прав… – передразнил Миша. – Все вокруг правы, один я – кретин!

      – Пожалуй, пора по домам, – примиряюще предложил СССР, поднимаясь.

      – Ага. Поздно уже. – Толик старательно потянулся и широко зевнул. Может, чуть-чуть шире, чем следовало бы. Раздался противный