Я умер вчера. Александра Маринина

грохот падающего стула, и Настя испуганно выскочила на кухню. На полу валялись папки, отдельные листы и опрокинутая табуретка, а хозяин квартиры молча стоял, опустив руки, и, казалось, не понимал, что происходит.

      – Я вам помогу, – Настя наклонилась и принялась собирать бумаги. – Иди, Игорь, мы сами справимся.

      Борис Михайлович опустился на колени рядом с ней, но ни одной бумажки с пола не поднял, просто наблюдал за Настей, ожидая, пока она все соберет. И даже не вздрогнул, когда за Лесниковым захлопнулась дверь.

      – Простите меня, Борис Михайлович, я понимаю, что мои расспросы кажутся вам сейчас неуместными. И вообще мое присутствие вас тяготит. Но нам надо раскрывать преступление, и вам, к сожалению, придется терпеть наше вмешательство в вашу жизнь еще какое-то время, – как можно мягче сказала она.

      – Какое именно? – спросил Готовчиц.

      – Хотелось бы надеяться, что недолгое. Но тут трудно прогнозировать. Как повезет.

      Он медленно поднялся с колен, поставил на место опрокинутую табуретку и сел.

      – Давайте поговорим здесь. Не возражаете?

      – Давайте. Сделать вам чаю? – предложила Настя.

      – Да, спасибо.

      Она включила электрический чайник и огляделась. Кухня была красивой, просторной, со встроенной мебелью, идеально подогнанной под размер стен. Открывая дверцу шкафа, чтобы достать чай и сахар, Настя машинально отметила, что это не цельное дерево, а шпон. Иными словами, мебель добротная, но не из самых дорогих. Тысяч за шесть-семь долларов. Из цельного дерева вышло бы куда дороже, тысяч под двадцать, если не больше. В семье царит достаток, но без шика и излишеств.

      – Борис Михайлович, я могла бы объяснить ваше состояние свалившимся на вас горем. Но мне кажется, что есть что-то еще. Я ошибаюсь?

      Готовчиц поднял на нее тусклый взгляд, снова обращенный внутрь себя, потом с трудом шевельнул губами.

      – Нет, вы не ошибаетесь. Но, если я скажу вам, что меня тревожит, вы, вероятно, сочтете меня сумасшедшим. Мне бы этого не хотелось.

      – И все-таки… – Вы настаиваете?

      – Да, я настаиваю, – твердо сказала Настя.

      – Мне кажется, что я схожу с ума.

      Он сделал паузу, вероятно, ожидая ответной реплики. И не дождавшись, повторил:

      – Мне кажется, что я схожу с ума.

      – Почему вам так кажется?

      – У меня появилась мания преследования. Это признак тяжкого расстройства.

      – Давайте попроще, ладно? В чем выражается ваше расстройство?

      – Мне кажется, что за мной следят. Мне кажется, что в мое отсутствие в квартиру приходят посторонние и роются в вещах и бумагах. Я умом понимаю, что этого не может быть, но постоянно нахожу всевозможные подтверждения этому. Не зря, вероятно, говорят, что человек, все время имеющий дело с психическими расстройствами, рано или поздно сам становится похож на своих пациентов. Вот и со мной это произошло.

      «Прелестно, – с ужасом подумала Настя. – Сейчас выяснится, что он страдает психическим заболеванием и вполне мог убить любимую супругу в состоянии острого