Блудные братья. Евгений Филенко

не очень-то увлекаемся. Да и рано мне. Мне ведь еще только осенью стукнет пятнадцать, а основы главных учений изучают с семнадцати…

      – Всяких монстров конструировать, стало быть, не рано, – проворчал Кратов.

      – Это разве монстр! – пренебрежительно хмыкнул Майрон. – Обычный, хорошо сбалансированный бионт. Побывали бы вы здесь в канун Дня всех святых!

      – Я себе представляю…

      Натоптанную и ухоженную дорогу пересекала другая, узкая и вовсе некомфортабельная. Она выходила из самой чащи, там же и терялась. Над ней нависали нетронутые ветви. Типичная звериная тропа… Кратов на миг задержался, чтобы разглядеть, какой зверь мог ее проложить. «Нет, нет, нам прямо», – сказал Майрон чуть более поспешно, чем следовало бы.

      – И все же, – проговорил Кратов. – Зачем вам, коллега Майрон, понадобился не существующий в натуральном облике гигантский бык?

      – Сказать по правде, бубос мне и впрямь не нужен, – признался тот. – Это промежуточный этап. И если он окажется жизнестойким, да еще способным к самовоспроизводству, то тем самым свою задачу он выполнит полностью. Мы просто отвезем его на континент и выпустим, пусть пасется на приволье. А уж после бубоса, задачки довольно тривиальной, я займусь реликтовым шерстистым носорогом. Тем более что банк ДНК у нас по этому виду накоплен солидный.

      – Еще более глупый вопрос, – сказал Кратов. – Этот ваш бубос – какой-никакой, а все же бык, на нем при очень уж большой нужде пахать можно, а в какой-нибудь трудновообразимой ситуации полного выхода из строя всей легкой промышленности – чесать шерсть и вязать носки. Но кому может понадобиться шерстистый носорог, скотина, по слухам, тупая, своенравная и абсолютно бесполезная для хозяйства?

      Майрон не успел ответить. Кустарники кончились, взорам открылась большая поляна с несколькими деревянными строениями на сваях. Дракон неожиданно взревел и неуклюжими прыжками пустился наутек.

      – После этой скотины шерстистый носорог меня уже ничем не удивит! – в сердцах промолвил подросток. – Тем более что в моей власти сделать его разумным и кротким. Он будет смирно стоять там, где его поставят, трескать траву под ногами и приветливо кланяться прохожим! – добавил Майрон с ожесточением. Потом виновато оглянулся на Кратова (тот едва успел согнать с лица неуместную улыбку). – Я вам еще нужен?

      – Разумеется, – сказал тот. – Но в общечеловеческом смысле и не сейчас.

      – Тогда я пойду ловить этого… этого… пока он не растоптал чью-нибудь делянку.

      Придерживая шляпу, Майрон устремился вдогонку за бубосом. Какое-то время Кратов любовался его бегом, мысленно неся какой-то старческий вздор, вроде «М-да, и я в его годы… А нынче уж не тот стал… Да, были люди в наше время…» Потом, гоня навязчивое желание закряхтеть, раскатал штанины и обулся. Теперь только слепой мог принять его за местного жителя. Проходившие – а по большей части пробегавшие или пролетавшие мимо на гравискейтах – обитатели Фермы оглядывались на него, и один