Бессмертные. Игорь Ковальчук

было тяжко сидеть в одиночестве, любой ценой хотелось удержать этого пусть тюремщика, но зато настоящего, живого человека, поболтать хоть с ним. – Хорошо тут кормят. И долго собираются переводить на меня продукты?

      – Наверняка, – тюремщик и сам не торопился уходить. – Суд над тобой снова немного отложили. Расследование затягивается… Да и дело нашумевшее. Сам понимаешь… Кстати, к тебе посетитель. Ты доел?

      – Мм… Что за посетитель?

      – Какие тут могут быть еще посетители? Адвокат.

      – Это у меня-то – адвокат? – изумился Бестия. Он даже жевать перестал.

      – У тебя, у тебя. У всех должóн быть адвокат. Положено. А что положено, то бери и от окошечка отходи. Ясно? Доедай давай.

      Молодой парень торопливо проглотил остаток обеда, хотя обычно предпочитал наслаждаться горячей пищей неторопливо – уж больно любопытно было взглянуть на человека, решившегося защищать того, кого собирались, кажется, объявить самым главным террористом. И это в Асгердане, где закон о суде был весьма своеобразен. Проигравший дело адвокат получал отметку в личное дело, иногда штраф, а иногда и заключение. Зависело от дела, за которое он взялся. Законники Центра полагали, что юрист должен отдавать себе отчет в том, за какое дело он берется, и насколько его дело – правое.

      А уж дело террориста? Кто решится такого защищать? Обвиняемым, которых считали «безнадежными», давали, как правило, либо юристов-стажеров, либо адвокатов с окончательно испорченным личным делом. Назначенные от суда защитники никакого наказания за проигрыш не несли. Бестия считал, что подобная система абсурдна, но в каждом мире – свои порядки, в каждом мире по-своему. Ему обещали, что выделят какого-нибудь стажера, который опросит его накануне суда, а тут… Охранник говорил об адвокате. Интересно, он имел в виду дипломированного специалиста? Неужели на адепта Серого Ордена не хватило стажеров?

      Снова открылась дверь, и в камеру вошел хорошо одетый мужчина. На вид ему было лет тридцать, держался он уверенно, и, войдя, первым делом испытующе взглянул на заключенного. Бестия и сам не понял, почему вытянулся, как перед командиром. У посетителя были быстрые синие глаза – такие, какими они бывают у хороших психологов и просто очень проницательных людей – и коротко подстриженные белые волосы с легким оттенком седины. Рука, которую он протянул бывшему адепту Ордена, казалась слишком узкой для мужчины, но пожатие получилось сильным.

      – Добрый день. Меня зовут Мэльдор Мортимер, я буду представлять ваши интересы в суде, если мы, конечно, найдем общий язык. Да вы присядьте, разговор, полагаю, будет долгим. Извините за проскальзывающий в речи официоз. Печать профессии.

      – День добрый, – Белокурая Бестия присел на край койки, с любопытством наблюдая, как гость непринужденно оседлывает стул задом наперед – спинкой вперед. – А вы адвокат?

      Мэльдор удивленно приподнял бровь.

      – Вы сомневаетесь? Хотите взглянуть на мой диплом? Или на мою статистическую книжечку?

      –