Бессмертные. Игорь Ковальчук

Да. Потом, – он отвел взгляд. Не было сил смотреть в ее прекрасные глаза, сияющие любовью и тоской.

      – Спасибо.

      Она с надеждой смотрела на него снизу вверх.

      Руин дождался, пока сестра уснет на его широкой кровати с причудливым пологом из прозрачной черной кисеи, собранной треугольными складками на дугообразных опорах. Измученная слезами Моргана заснула, как ребенок – сжимая в ладонях его пальцы. Хватка принцессы ослабела лишь тогда, когда она заснула, и тогда принц осторожно отнял руку и вышел из покоев, аккуратно прикрыв за собой дверь.

      Его терзала жалость к сестре и досада на себя. Краем сознания он прекрасно понимал, что за сорняк посадил в ее душе. Теперь Моргана, сходящая с ума из-за своей внешности, уже не забудет о том, что он сказал. Ни за что не забудет. И долго лгать ей Руин не сможет. Рано или поздно девушка поймет, что брат при должных усилиях способен излечить ее.

      Но он очень сомневался, что красота принесет принцессе счастье. Провал был жестоким миром, знатная женщина, если она не была глупой клушей, готовой наслаждаться богатством нарядов, сплетнями и знаками высокого положения, а заодно мириться с прихотями мужа, вряд ли могла быть здесь счастлива. Мир провала был миром мужчин, женщине не оставалось почти никакой свободы. Традиции и законы делали ее лишь частью мужской жизни, одной из множества.

      Арман-Уллу не так легко будет выдать замуж Моргану в том облике, в котором она сейчас находится. Девушка слишком знатна, чтоб сплавить ее кому-нибудь, готовому ради приданого связать себя браком хоть с крокодилицей. И слишком некрасива, чтоб властитель целого мира пожелал видеть ее рядом с собой на троне. Тем более, что особой необходимости побыстрей пристраивать дочку не было – жены Армана-Улла (их у него сменилось три, считая ныне здравствующую) подарили ему несколько вполне привлекательных дочерей.

      Значит, младшая провальская принцесса, оставаясь некрасивой, еще долго пребудет во власти отца, которому до нее нет никакого дела. Власть правителя не слишком обременяет Моргану, которая не склонна ни к веселому, легкомысленному поведению, ни к скандалам, могущим вызвать недовольство строгого батюшки. Говоря проще, она может проводить время так, как считает нужным. Если б Моргана смогла понять, что ее внешность – это ее дело, а чужие насмешки, как собачий брех, ничего не значат, если на них наплевать… Если б она не была так слаба духом…

      Руин прошелся по пустому коридору, где лишь у одной из дверей дремал челядинец, и то не слуга, а охранник, и только тут вспомнил, куда именно шел и зачем.

      Он осторожно обошел охранника, поднял засов на двери, у которой тот дремал, и вошел. Впрочем, такие предосторожности были совсем необязательны – все-таки принц находился у себя дома, и, как представитель правящей семьи, имел доступ в том числе и в охраняемые покои, которые Дэйн некогда остроумно поименовал «камерами для гостей». Просто Руин не хотел шума.

      Он вошел в покои – это была большая с высоким потолком, уставленная дорогой роскошной мебелью – в частности, с широченной кроватью под пышным балдахином – и даже с камином. Единственное, что отвлекало от уюта и