Не для взрослых. Время читать! Полка третья. Мариэтта Чудакова

идти все дальше, рядом со мной шли две большие пантеры. Я бесстрашно погрузил свои маленькие руки в их пушистую шерсть, гладил их круглые уши… Казалось, они приветствовали мое возвращение на родину. Все время мною владело радостное чувство, что я наконец вернулся домой». И дальше эта зеленая дверь то появляется в его жизни, то исчезает…

      Между прочим, помимо всем известного поразительного дара выдумки, Уэллс обладал умением видеть и описывать зрительный облик реального предмета. Это особо отмечено было его соотечественником – другим замечательным английским писателем, о котором мы скоро будем с вами говорить отдельно. Это Гилберт Честертон – тот самый, который подарил нам рассказы о патере Брауне. Так вот, он, бывши свидетелем спора Уэллса о том, что «все относительно», рассказывает, что «Уэллс сказал, что лошадь красива сбоку, но очень уродлива сверху: тощая, длинная шея и толстые бока, наподобие скрипки» (курсив наш. – М. Ч.). Ведь и правда похоже.

      АЛЕКСАНДР ТВАРДОВСКИЙ, МИХАИЛ ИСАКОВСКИЙ И ИОСИФ БРОДСКИЙ О ВОЙНЕ И О ЦЕНЕ ПОБЕДЫ

1

      В сентябре 1942 года поэт Александр Твардовский, с самых первых дней войны оказавшийся на фронте, напечатал в «Красноармейской правде» первые главы своей новой поэмы «Василий Теркин». В них он сделал то, чего не решился сделать в тот момент с такой прямотой, кажется, никто, – с болью и суровой беспощадностью описал отступление нашей армии в первые месяцы войны, отступление до самой Москвы и до Волги.

      Описал воистину как «тяжкий сон» своего героя,

      Как от западной границы

      Отступал к востоку он;

      Как прошел он, Вася Теркин,

      Из запаса рядовой,

      В просоленной гимнастерке

      Сотни верст земли родной.

      До чего земля большая,

      Величайшая земля.

      И была б она чужая,

      Чья-нибудь, а то – своя.

      ……………………………

      Шел наш брат, худой, голодный,

      Потерявший связь и часть,

      Шел поротно и повзводно,

      И компанией свободной,

      И один, как перст, подчас.

      ………………………………

      Шел он, серый, бородатый,

      И, цепляясь за порог,

      Заходил в любую хату,

      Словно чем-то виноватый

      Перед ней. А что он мог!

      …………………………….

      Он просил сперва водички,

      А потом просил поесть.

      Тетка – где ж она откажет?

      Хоть какой, а все ж ты свой.

      Ничего тебе не скажет,

      Только всхлипнет над тобой,

      Только молвит, провожая:

      – Воротиться дай вам Бог…

      То была печаль большая,

      Как брели мы на восток

      Шли худые, шли босые

      В неизвестные края.

      Что там, где она, Россия,

      По какой рубеж своя!

      …С осени 1942 года поэма Твардовского, ставшая несомненно главным поэтическим сочинением о войне, будет печататься в газете «Красноармейская правда» всю войну,