Доспехи нацистов. Юрий Гаврюченков

собрание? – Стаценко обвел рукой шеренгу строго поблескивающих стеклами шкафов. От сигары в воздухе протянулся размашистый дымный след.

      Я пожал плечами.

      – Не знаю, покамест не имел чести узнать, какие в нем находятся экземпляры. Но выглядит, во всяком случае, внушительно.

      – Так вы поглядите, – Остап Прохорович с неожиданной для распушенного на пятом десятке лет буржуйского брюшка легкостью вскочил и распахнул дверку.

      Посмотреть вообще-то было на что. Библиотека Остапа Прохоровича не относилась к разряду новорусских мулечек, когда «для виду» подчистую скупаются домашние архивы, лишь бы пыль в глаза пустить столь же темному гостю. Тут я папика недооценил. Господин Стаценко отнюдь не собирательством занимался.

      – Что вы на это скажите? – выволок на столик Остап Прохорович пачку журналов. Судя по голосу, гордость коллекции.

      – Издание начала века, – я взял верхнюю брошюру в невзрачной обложке, украшенной рисунком кометы.

      Журнал назывался «Ostara» и я держал первый его номер.

      – Имеете представление, что оно такое? – заговорщицки осведомился Стаценко.

      Я имел. На профашистскую тему мне в последнее время пробила дурная масть. Носящий имя готской богини весны журнал был основан в 1905 году Йоргом Ланцем фон Либенфельсом – создателем теории расовой соматологии, поделившей народы на высшие и низшие. Идеи цистерцианского монаха-отступника породили арио-героический культ гитлеровской Германии, загрузивший работой печально известные лагеря смерти. «Ostara» же, согласно его манифеста, задумывался как журнал, использующий антропологические данные для того, чтобы научным образом сломить восстание низших рас и защитить благородство расы европейской. О реализации этого замысла мир с содроганием вспоминает до сих пор.

      Но кое-кого история так ничему и не научила. «Ostara» было выпущено более сотни номеров и у Остапа Прохоровича, похоже, имелась вся подшивка: шкаф был буквально набит стопками идентичных корешков. И он ею гордился, вот это всерьез настораживало.

      – Неплохая коллекция, – похвалил я. – Она полная?

      – Целиковая, – похвастался Стаценко, подтвердив мои подозрения. – Здесь все номера.

      – Ну-ну, – я пролистал журнал, втягивая ноздрями сладковатую бумажную пыль.

      – Вы ученый человек, – молвил Остап Прохорович, – и умный.

      Кажется, наступал момент истины, чего и следовало ожидать, неспроста же меня пригласили. До сих пор я пребывал в неведении относительно его планов. Интересно, что может быть нужно от бедного археолога?

      – Компетентный, я бы так сказал. В своей области. Никак не более того.

      Я умышленно поскромничал, но на папика произвел впечатление.

      – Ваша беспринципность мне даже нравится, – молвил он. – Отсутствие идейной направленности, кроме четкой ориентировки на достижение личного благополучия, выдает в вас сибарита.

      «Какой наблюдательный господин, – не без неприязни подумал