Тот, кто придет за тобой. Татьяна Степанова

в том, что он предупрежден об уголовной ответственности за дачу ложных показаний. Теперь можно приступать к самому главному.

      – Так, значит, это вы его обнаружили? – спросил Чалов. – А зачем вы приехали в воскресенье?

      – А как же не приехать за ним утром? У нас так заведено – когда он дома у матери... то есть у себя на Рублевке, я за ним в семь часов приезжаю – это по будням, а по выходным в восемь – в половине девятого, это как накануне он распорядится.

      – Но это не его дом на Рублевке, это служебная площадь в Ясногорске.

      – Тем более я удивился еще вчера, когда он приказал сюда его привезти и оставить в квартире, – шофер Долдонов сглотнул. – Тут и спать толком негде. Чего тут одному-то ночевать? Он здесь всего раза три и был-то, во время ремонта я тут за всем смотрел – за бригадой, за слесарями.

      – А как вы попали в квартиру?

      – Так у меня ключ – я ж говорю, я здесь все два месяца, пока ремонт шел, за всем смотрел. Порядок такой, хоть и знал я, что он тут жить все равно не станет. Но порядок такой.

      – Расскажите, когда вы видели Гаврилова в последний раз?

      – Так вчера и видел – вечером. Часов около десяти он вдруг говорит мне: «Отвези меня на ту квартиру». Вышел у подъезда: «Ладно, пока, Семеныч». А я ему: «Вы что же, здесь, значит? Не ждать вас?» А он так усмехнулся: «Значит, здесь». Я говорю: «Во сколько завтра за вами заехать утром, как обычно?» А он так пожал плечами: «Да, – говорит, – как обычно заезжай». И все, и пошел себе в подъезд.

      – И сегодня утром вы приехали...

      – К половине девятого я приехал. Честно говоря, звонка от него ждал утром – нет звонка... Ну приехал, стою у подъезда, жду – не выходит, не звонит. Я... я хотел ему позвонить, мол, тут я уже, но... не знаю, что-то кольнуло меня вот сюда, – Долдонов приложил руку к сердцу. – Поднялся я на лифте, звоню – никто не открывает. Тогда я отпер дверь своим ключом – а он... я его сразу из холла увидел... он там, в комнате, висит...

      Шофер Долдонов рассказывал все это с заметным волнением, но... Катя не могла отделаться от мысли, что что-то не вязалось во всем этом искреннем рассказе. Чтобы шофер служебной машины приехал, когда его в принципе об этом и не просят... ладно, у них там, у больших начальников, всякое возможно. Но чтобы он не сдал ключ от служебной площади шефа и без всяких колебаний воспользовался им, открыв квартиру, где остался ночевать Гаврилов...

      «Вроде не врет, – подумала Катя, – отчего же тогда все это так на вранье смахивает?»

      – А вы что, тревожились за него? – спросил следователь Чалов – он тоже уловил странную фальшь в показаниях.

      – Не то что б тревожился, а... Я не знаю, как сказать вам, порой что-то в сердце тебя толкнет – иди, мол, торопись, а то не успеешь. Вот я и не успел к нему. Такое горе, как мать теперь это переживет. Она вся больная насквозь.

      – Каким Гаврилов был в последнее время? Перемен в его настроении, характере вы не заметили?

      – Да он всегда сдержанный был, вежливый. Сами знаете, где работал он. Там люди дисциплинированные, закрытые. Хоть и