О доблестном рыцаре Гае Гисборне. Юрий Никитин

почти утерян нами, как и весь Ноттингемшир. Ваша задача – вернуть его под власть короны. И, конечно, собирать налоги, если хотите снова увидеть своего обожаемого короля в Англии!

      Глава 6

      Слуга отвел его в небольшую комнатку, где ему предстоит дожидаться документов, откланялся и ушел. Гай огляделся, есть стол, три стула, сундук и две пустые полки на толстых металлических крюках, вбитых в стену.

      Интересно, мелькнуло непрошеное, на Востоке уяснил, что «шериф» означает – честный, высший, благороднейший, знатного происхождения. Сарацины так называют многочисленных потомков пророка Мухаммада. И вот он теперь тоже шериф? И хотя понятно, что шериф от слов shire-reeve, что значит представитель власти короля в графстве, но не оставляет ощущение, что, по крайней мере, должен соответствовать исламскому значению этого слова.

      Он вздрогнул, дверь распахнулась, в коридоре виден страж с коротким копьем в руке, а в комнату вошел коренастый человек в дорогом темном костюме, в руках две толстые книги размером с рыцарский щит.

      – Джозеф Сэмптон, – представился он, – второй секретарь его высочества принца Джона.

      Гай поклонился.

      – Сэр Джозеф…

      – В этих книгах права и обязанности шерифа, – сказал личный секретарь принца бесстрастно. – Его высочество изволит дать вам возможность ознакомиться с ними, прежде чем отправитесь к месту своей службы.

      Гай поднялся, поклонился учтиво.

      – Спасибо. Я тронут заботой его высочества.

      Сэр Джозеф сказал сухо:

      – Он заботится не о вас, сэр Гай.

      – Я это понял, сэр Джозеф. Все равно спасибо.

      – Не за что, – ответил личный секретарь и направился к выходу, но на пороге остановился, обернулся: – Да, кстати… если понадобятся какие-то сведения еще, обратитесь к слугам.

      Гай спросил саркастически:

      – Они могут толковать судебные законы и тонкости работы шерифов?

      – Вряд ли, – ответил сухо сэр Джозеф, – но они позовут того, кто такое знает.

      Он кивнул и вышел, Гай остался стоять со стучащим сердцем, даже испарина пробила на лбу и в подмышках. Ощущение такое, что он все еще в жарких песках Палестины и под знойным солнцем сражается с сарацинами.

      Он начал листать первый том, больше обращая внимание на яркие рисунки, повествующие о кровопролитных сражениях между датчанами и саксами, а затем саксами и норманнами, увлекся, начал читать текст, углубился и сильно вздрогнул, когда в дверь вежливо постучали.

      Удивленный, он никого не звал и не ждет, а остальные входят без стука, он крикнул:

      – Открыто! Входите.

      Вошел молодой, достаточно высокий монах крепкого сложения, перед собой с мощным пыхтением, как закипающий чайник, держа высокую стопку книг, толстых и явно очень тяжелых.

      – Ваша милость… – пропыхтел он, – просили… по истории Ноттингемшира…

      – Положи на стол, – велел Гай. – Вообще-то не просил…

      Монах простонал несчастным голосом:

      – Что, мне отнести обратно?

      – Нет, – ответил