Два шага до горизонта. Алексей Калугин

хотя бы временно не думать о странных событиях, происходящих в ее доме.

      Граис разорвал принесенные Мидой полотенца на широкие полосы. Сложив одну из них, он смочил ее в воде и обмыл рану на ноге Фирона.

      Вновь присев на корточки рядом с Граисом, Мида подала ему большую иглу и моток суровой нитки. Отмотав небольшой кусок нитки, Граис продел его в игольное ушко и вместе с иглой обмыл в горячей воде. После этого он двумя пальцами свел края раны и пронзил их иглой. Фирон даже не почувствовал укола. Освободив нить от иглы, Граис стянул ее концы и завязал в тугой узел. Повторив эту процедуру несколько раз, он наложил на рану двенадцать швов, после чего вновь обмыл ее и плотно перевязал.

      – Дней через семь, когда рана полностью затянется, – сказал Граис, обращаясь к Миде, – просто перережешь узелки и вытянешь нитки.

      Девушка молча кивнула.

      – Ты разве не останешься у нас, учитель? – обеспокоенно спросил Фирон.

      – Время не ждет, Фирон, – ответил Граис. – А у меня еще много дел впереди.

      – Я должен быть рядом с тобой! – опершись на локоть, Фирон попытался подняться.

      Обхватив ученика за плечи, Граис заставил его снова лечь на тюфяк.

      – Сейчас тебе нужен только отдых, – повелительным тоном произнес он.

      Ладонь Граиса быстро скользнула по лицу ученика. Глаза Фирона закрылись, и голова его медленно опустилась на подушку.

      – Мне бы тоже нужно поспать, – обращаясь к Миде, сказал Граис. – Не волнуйся, утром я уйду.

      Девушка молча указала ему на свернутый тюфяк в углу комнаты.

      Глава 4

      Граис проснулся, когда тонкий лучик солнца заглянул в крошечное окошко и принялся щекотать ему веки. Граис отмахнулся от него, как от навязчивой мигаты, но все же открыл глаза.

      Рядом на тюфяке, разметавшись, тяжело дышал во сне Фирон.

      Приподнявшись, Граис поискал глазами Миду.

      Сестра Фирона сидела возле стола, держа на коленях какое-то шитье. Однако девушка только делала вид, что занята рукоделием, на самом деле она краем глаза настороженно следила за гостем.

      Только сейчас, при свете солнца, Граис как следует рассмотрел ее – густые, ниспадающие на плечи черные волосы, темные глаза, худенькое личико, изможденное постоянными переживаниями и тяжелой работой, невзрачное серое одеяние.

      Поднявшись, Граис одернул на себе рубаху, подтянул шнурок на груди и, наклонившись, скатал тюфяк, на котором спал. Улыбнувшись Миде, он сделал шаг к столу.

      Девушка сжалась, словно в испуге. Голова ее еще ниже наклонилась к руке, в которой у нее была зажата игла.

      – Можно я возьму акис? – негромко, чтобы не разбудить спящего Фирона, спросил Граис.

      Девушка, ничего не ответив, продолжала напряженно наблюдать за гостем.

      Граис подошел к столу, взял акис и, положив его на ладонь, поднес к лучику света. Отблески солнца так изумительно красиво заиграли на глянцевой кожице румяного акиса, что Граису даже стало жалко есть его.

      – Сколько тебе было лет, когда мы впервые встретились? –