Кровавый пир. Андрей Зарин

ты, сынку! – громко ответил Разин и, приняв гордую осанку победителя, а не несущего повинную, вошел в приказную избу в сопровождении четырех своих есаулов.

      Князья Прозоровский и Львов важно сидели на своих местах за длинным столом, опершись на свои палки.

      Разин вошел, снял шапку и поясно поклонился воеводам.

      – Челом бьем на здравии! – сказал он.

      – Милости просим! – ответил Прозоровский. – С чем пришел, сказывай!

      Разин вынул из‑за пояса булаву – символ своей власти, взял из рук есаула бунчук, положил их на стол и, снова поклонившись, проговорил:

      – Мы бьем челом великому государю, чтоб великий государь пожаловал нас, велел вины наши нам простить и отпустить нас на Дон! А что мы с повинной идем, тому в знак принесли мы пушки: пять медных и шестнадцать железных, да пленных своих, что в боях забрали. На том челом бьем!

      Прозоровский встал и сказал Разину:

      – Государь, по своему милосердию, вины ваши с вас снял и позволил вас на Дон отпустить. Только допрежь вы должны свои морские струги отдать. Мы вам легкие в обмен дадим.

      – Ваша воеводская воля! – смиренно ответил Разин.

      – И еще заклясться должны, что больше на Руси воровским делом заниматься не будете, а станете царю прямить!

      – Мы и так супротив царя не шли!

      – Ну, Господь с вами. Государь вас милует, а что сделаете впредь, то и теперешнее помянется!

      На этом и кончилась церемония. Воеводы встали со своих мест и вместе с Разиным пошли осмотреть пушки и пленных.

      – Да неужто тут и все пушки? – удивился князь Прозоровский, увидя всего двадцать одну пушку.

      – По моему взгляду, до сорока пушек было, – сказал Львов.

      Разин нахмурился и взглянул на воевод исподлобья.

      – Всех пушек отдать не можно, – ответил он угрюмо, – как пойдем по степи от Царицына до Паншина, пушки и нам нужны станут. Всякий народ там гуляет. В Паншин прибудем и пушки отошлем!

      Воеводы переглянулись, но они стояли в тесном кругу казаков и промолчали.

      – А что же служилых людей не отпустили?

      – А нешто мы их держим. Пущай идут. А неволить не можем!

      Кругом послышался сдержанный смех.

      – Вы вот все меня спрашиваете, а небось выкупа за Сехамбета я еще не получил, а молодцы с меня спросят! – резко заговорил Разин. – А ты, князь, мне еще слово давал!

      Князь Львов вспыхнул:

      – Мухамед тута и тебе казну принес. Можешь не опасаться!

      – Ну, будет! – примирительно произнес князь Прозоровский. – Ты вот что! – обратился он к Разину. – Отбери молодцов, что к тебе ближе, да идите ко мне на пир честной. Всем надо пир справить!

      Разин поясно поклонился князю:

      – Спасибо за честь! А вы, князья – воеводы, не откажитесь на скудном подарочке нашем. Челом бьем вам!

      Лица воевод просветлели. Казаки стали подносить им дорогие ткани персидские, оружие в окладах, халаты, шали и седла.

      – И вы, милые, подходите! – крикнул весело Разин стоящим поодаль дьякам и подьячим