Заговор мерлина. Диана Уинн Джонс

полоски. Наверное, это офицер, решил я. Те, что сидели рядом со мной – всего четверо, – были одеты в грязно-белую замшу. «Летная форма, – вспомнил я. – Что бы это ни значило».

      А потом мы тоже поднялись в воздух и полетели следом за остальными. Я наклонился к окну и посмотрел вниз, пытаясь понять, где мы. Я увидел Темзу, петляющую среди домов, и понял, что мы над Лондоном, но, как это бывает во сне, тут не было колеса обозрения, хотя я разглядел Тауэр и Тауэрский мост, а на месте собора Святого Павла был огромный белый собор с тремя квадратными башнями и шпилем. А потом мы накренились и повернули на юг, и в иллюминаторе появились туманные зеленые равнины. Вскоре мы очутились над морем.

      В это время рев моторов сделался тише – а может, просто я к нему попривык, – и стало слышно, о чем говорят люди в замше. В основном они ворчали по поводу того, что пришлось встать в такую рань и как есть хочется уже сейчас, вперемежку с шуточками, которых я не понимал. Однако я понял, что того, который со мной разговаривал, зовут Дэйв, а здоровяка с иностранным акцентом – Арнольд. Двух остальных звали Чик и Пьер. На меня ни один из них внимания не обращал.

      Дэйв был все еще зол. Он сердито сказал:

      – Я понимаю его страсть к крикету, но, ради всех сил, почему непременно в Марселе?

      Пьер, слегка шокированный, ответил:

      – Потому что там играет команда Англии. ЕКВ – бэтсмен мирового уровня, разве ты забыл?

      – Но ведь до вчерашнего вечера он не собирался участвовать в соревнованиях! – сказал Дэйв.

      – А теперь передумал. Королевские привилегии, – сказал Арнольд с иностранным акцентом.

      – Вот тебе наш Джефф как живой! – рассмеялся Чик.

      – Знаю, – ответил Дэйв. – Это-то меня и тревожит. Что же будет, когда он станет королем?

      – Да все будет нормально, главное, чтобы советники были хорошие, – успокоил его Чик. – Говорят, его августейший папочка был точно таким же, когда был наследным принцем.

      «Совершенно бредовый сон! – подумал я. – Какой может быть крикет во Франции?»

      Летели мы целую вечность. Солнце уже взошло и ярко светило в левый ряд иллюминаторов. Довольно скоро все солдаты в том конце салона поснимали куртки и принялись лениво, нехотя играть в какую-то карточную игру. Людям в замше, по всей видимости, снимать куртки не разрешалось. Они сидели и потели. В моем конце салона изрядно завоняло. Я предполагал, что им и курить на борту не разрешается, однако же ошибался. Солдаты все задымили, и Дэйв тоже. Вскоре к вони пота добавился густой сигаретный дым. А когда Арнольд запалил тонкую черную палочку, от которой несло сырыми дровами, стало еще хуже.

      – Фу! – сказал Пьер. – Где ты раздобыл эту штуку?

      – В ацтекской империи, – ответил Арнольд, невозмутимо выпуская клубы бурого дыма.

      «К тому времени, как я очнусь от этого сна, у меня разовьется рак легких!» – подумал я. Сидеть на скамейке было жестко. Я ерзал, спина ныла. Где-то через час большинство людей заснули, но я заснуть не мог. Тогда я предполагал, что это оттого, что я и так уже сплю. Я знаю, это кажется