Орден Святого Бестселлера, или Выйти в тираж. Генри Лайон Олди

синькой. Не сразу до меня доходит: Эльф добился своего, укротив музыку. За что и страдает: трое в форме крутят ему руки, тычут мордой в стол, прямо в недопитую рюмку.

      – Козлы! Пустите!

      – Сопротивление при задержании!

      – Да вы знаете, кто я?! Я гений словесности! У меня соавтор – мент! Полковник!

      Врет, гений. Частично. Петров, который Сидоров, действительно мент. Но – майор. В Куряжской колонии малолеток строил.

      – Он вас всех!.. С дерьмом!.. По стойке «смирно»! Отпустили! Быстро!

      – Хулиганство в общественном месте…

      – А-а-а! Больно же! Козлы! Сатрапы!..

      – …в нетрезвом виде. Нарушение правил противопожарной безопасности. И оскорбление при исполнении. Будем составлять протокол.

      Черт, кажется, Эльф влип серьезно. Надо выручать.

      – Старшой, давай без протокола? Никто не пострадал, имущество цело. С барменом мы сами договоримся. А его соавтор на самом деле ваш коллега…

      Старший сержант подозрительно оборачивается: это еще, мол, что за птица?

      Распашонка, друг ситный, спешит на подмогу:

      – Точно! Ихний соавтор – майар… тьфу, майор. Вы ему пенделя дайте и отпустите, он больше не будет. Давайте лучше выпьем! За нашу родную милицию!

      – Где ваш соавтор?

      На протоколе сержант больше не настаивает. Полдела сделано.

      – В номере. Да пустите же! Больно!

      Сержант делает знак. Двое держащих Эльфа слегка ослабляют хватку.

      – В каком номере?

      – В восемьсот четырнадцатом.

      – Хорошо. Пошли разбираться.

      Эльфа поднимают на ноги, я сую бармену «отступного» (хвала Гобою!), ушлый Распашонка прихватывает со стола текилу, не забыв и свой стакан (только сейчас замечаю, что стакан с подстаканником; небось в поезде спер!) и мы движемся к лифту.

      Пятый этаж. Шестой.

      Восьмой.

      Ключ в руках гения никак не хочет попадать в замочную скважину. Менты скептически наблюдают за мучениями дебошира, и я вынужден прийти на помощь. Да, хоромы не царские. Обычный двухместный номер. На полу – батарея пустых бутылок из-под пива, в пепельнице – окурки. На кровати в углу дрыхнет майор Петров. Успев набраться до подвигов соавтора.

      – Петров, спасай! – блажит Эльф. – Меня повязали! Дело шьют! Скажи им… Да проснись же, зараза!

      С трудом открыв правый глаз, Петров пытается сфокусировать зрение. Люди в форме… любимый соавтор… свидетели…

      – Попался, сука! – удовлетворенно констатирует бывший майор и переворачивается на другой бок.

      Эльф воет, Петров спит, а мы с Распашонкой давимся в углу от смеха. Глядя на наш балаган, сержант хрюкает, закусывает губу и долго молчит, синея. Потом обреченно машет рукой: «Что с них возьмешь, с писателей!» – и наряд покидает номер.

      Тогда мы начинаем ржать в голос. Петров вновь открывает один глаз, на этот раз левый. Тяжелый, похмельный взгляд упирается мне в живот.

      – И ты попался, сука, – трезво говорит он. – П-понял?

      Киваю. Дескать, понял.

      Текилу мы допили прямо здесь. При