Когда горела броня. Иван Кошкин

глубоко вздохнул – он должен хотя бы попытаться объяснить это своим танкистам…

      – Значит, так, товарищи, – Шелепин безжалостно нарушил сосредоточенность Белякова, похоже, даже не заметив этого. – Получен приказ выдвигаться к линии фронта для поддержки контрудара наших войск. Мы переходим в распоряжение командира 27-го стрелкового корпуса, наш батальон будет действовать отдельно от дивизии…

      С некоторой завистью комиссар отметил, с каким вниманием танкисты слушают майора.

      – Хочу отметить, – комбат говорил с непривычной серьезностью и какой-то обычно не свойственной ему силой в голосе, – что нами получен приказ на наступление. На наступление, товарищи! Не собираюсь обещать вам, что мы решим исход войны и прямо отсюда погоним врага на запад, но сколько-то своей земли назад отберем, – он внимательно посмотрел на своих подчиненных. – Если, конечно, будем думать о том, как нанести врагу поражение, а не о том, как бы сберечь любой ценой свою драгоценную шкуру.

      Комбат выпрямился во весь свой небольшой рост. Сейчас этот невысокий полноватый командир казался почти величественным.

      – Я не ожидаю от вас, что вы все, как один, станете Героями Советского Союза, но трусости в своем батальоне не потерплю! – Его голос смягчился. – Кое-кого из вас я сам учил. Так вот, надеюсь, что вы меня не опозорите. Засим комсомольское собрание разрешите считать закрытым, резолюцию пусть каждый для себя сформулирует сам. Экипажам – готовить танки к маршу, командирам рот – остаться. И вытащите кто-нибудь Евграфыча из этой консервной банки, – он указал на Т-26, в котором копались ремонтники. – Он мне нужен.

      Танкисты бегом бросились к машинам, Петров, Иванов и Бурцев подошли к комбату. Шелепин достал из офицерской сумки карту-двухкилометровку и развернул ее на лобовой броне ближайшей «тридцатьчетверки».

      – Итак, устроим небольшое тактическое занятие. Нам нужно прибыть из Н*** вот сюда, к населенному пункту с незамысловатым названием Сосновка. В принципе, дорог две. Можно двигаться по шоссе, можно пройти немного на юг и идти по проселку. Какую дорогу выбрали бы вы? Петров, тебя это не касается, по глазам вижу, ответ знаешь. Лейтенант Бурцев?

      – По шоссе, товарищ майор, – четко ответил лейтенант.

      Он достал из своей сумки остро отточенный карандаш, снял с него самодельный, из плексигласа колпачок и, несколько рисуясь, отчертил по линейке предполагаемый путь движения колонны.

      – Понятно, – кивнул комбат. – А почему?

      – Так здесь же короче, – удивленно ответил лейтенант. – Да и шоссе, опять же…

      – Ясненько, – Шелепин повернулся к комроты-3: – А что нам скажет товарищ Иванов?

      – Я бы двигался по проселку, – ответил отличник боевой и политической подготовки.

      – Объясните, – резко сказал майор.

      Иванов вспыхнул, но потом наклонил голову и ткнул пальцем в карту.

      – Нам придется пересекать реку Белую.