Красная пирамида. Рик Риордан

орала и бесновалась, круша все на своем пути. Через несколько минут отец сказал, что можно выходить. Мы вышли. Вокруг не осталось ни одной машины, которая не была бы опрокинута или подожжена. Только та, где мы укрылись, сверкала так, будто выкатилась из автомойки. Под стеклоочистители было подсунуто несколько купюр в двадцать евро.

      Я невольно проникся благоговением к отцовскому рюкзаку. Он был нашим амулетом, приносящим удачу. Но когда отец сжимал рюкзак в руках, это означало: впереди трудности.

      Мы проехали через центр Лондона и свернули на восток; туда, где находилась квартира деда и бабушки. За окнами такси проплыли золотые ворота Букингемского дворца, высокая колонна Нельсона на Трафальгарской площади. Лондон – ничего себе город, но, когда долго путешествуешь, все города перемешиваются между собой. Бывало, другие ребята мне завидовали:

      – Надо же, как тебе повезло! Столько путешествуешь!

      Они думали, что мы с отцом глазеем на достопримечательности, живем в шикарных гостиницах и летаем первым классом. Все как раз наоборот. Отец всегда выбирал гостиницы подешевле. Сам он отправлялся читать лекцию или по другим делам, а я оставался в номере. Два-три дня, и снова в путь. Это больше походило на жизнь беженцев, чем туристов.

      Только не делайте из этого вывод, что мой отец занимался опасной работой. Нет, он читал лекции. Например: «Действительно ли магия Древнего Египта способна вас убить?» Или: «Излюбленные наказания в древнеегипетском загробном мире». Сами понимаете, такие темы интересовали только специалистов. Но как я уже говорил, в жизни отца была и другая сторона. Он всегда отличался осторожностью. Где бы мы ни останавливались, отец вначале внимательно осматривал номер и только потом впускал меня. В музеях он не бродил часами по залам. Пройдет к нужным ему экспонатам, посмотрит, что-то запишет себе в блокнот и скорее к выходу. Я иногда думал: может, он боится камер слежения?

      Однажды, когда я был помладше, мы со всех ног бежали через зал аэропорта имени Шарля де Голля, опаздывая на рейс. Отец нервно оглядывался и не успокоился, пока самолет не взмыл в воздух. Я его тогда спросил: зачем понадобилось приезжать в аэропорт в последнюю минуту и нестись так, словно мы от кого-то убегаем? Видели бы вы, как отец на меня посмотрел! Помню, в каком-то триллере маленький мальчишка случайно выдернул чеку гранаты. И когда его отец увидел… Вот такой же взгляд был и у моего отца. Знаете, я даже испугался, что сейчас услышу что-нибудь страшное. Но он лишь сказал:

      – Ничего особенного, Картер. Все в порядке.

      Ничего особенного. Хорошие словечки, чтобы скрыть страх перед чем-то ужасным.

      После того случая я подумал, что лучше не задавать отцу подобных вопросов.

      Фамилия деда и бабушки – Фауст. Они живут неподалеку от делового центра Кэнери-Уорф. Такси остановилось напротив их дома. Отец попросил водителя обождать.

      Мы переходили улицу, когда отец вдруг застыл на месте. Он оглянулся назад.

      – В чем дело? – спросил я.

      Отец