Звёздный огонь. Наталья Осояну

меня медуза, – сказал он, потом развернулся и пошел в ту сторону, куда указывал невидимый компас, который Крейн на острове Зеленого великана вложил ему в голову.

      Или прямо в душу?..

      Сзади послышались шаркающие шаги: Умберто плелся следом, держась на почтительном расстоянии. Хаген приостановился, позволяя себя догнать, – он понимал, что, когда возбуждение окончательно схлынет, помощник капитана снова опьянеет и может свалиться в канал, если рядом не окажется крепкого плеча. Магусу не очень-то хотелось думать, что тогда предпримет «Невеста ветра».

      Умберто, однако, истолковал его жест по-своему.

      – Глупо, да? – чуть невнятно проговорил он без тени прежней ярости, чуть заискивающе. – Ну, она ведь понравилась капитану. И он ей тоже…

      – Очень глупо, – подтвердил пересмешник. – Ты сам все знаешь лучше меня. И завтра будешь жалеть об этом разговоре.

      – Ой, да что тут жалеть! – Парень так рьяно махнул рукой, что чуть не кувыркнулся через парапет, и Хаген поспешно оттащил его в сторону. – У меня разве что на лбу не написано, что я чувствую… кто в команде достаточно долго, те все понимают без слов… А ты… а она… эх, кракен меня побери! Да я же с первого взгляда пропал… и почему-то вбил себе в башку, что она меня заметила и запомнила… меня, а не его… Это не… неправсвед… несправлед… не-спра-вед-ли-во, вот!

      Из обрывков случайно услышанных фраз Хаген уже давно сложил сцену, с которой все началось: Тейравен, портовый кабак, состязание плетельщиков. Да, у помощника капитана действительно талант не только вязать узлы, но и ввязываться в неприятности – и он, похоже, намерен и дальше демонстрировать это свое умение.

      – Между ними ничего нет, – произнес пересмешник и запоздало прикусил язык.

      Не стоило подхватывать нить разговора, ведь он сейчас больше всего на свете хотел избавиться от навязанной фрегатом и капитаном роли няньки при упившемся до танцующих крабов молодом моряке. Тем не менее Хаген точно знал, что сказал правду: на «Невесте ветра» было слишком мало места, чтобы подобный поворот событий остался незамеченным, да к тому же он просто не сомневался в своих словах. Магус ощущал ту же самую необъяснимую уверенность, что позволяла ему определять направление, в котором следовало искать фрегат, в темноте и с закрытыми глазами, да хоть во сне.

      Где-то в глубине уверенности, как холодное течение в море, пряталась тревога, но о ней он предпочитал не думать.

      – Не в этом дело, совсем не в этом… – горестно проговорил Умберто. – Когда все начнется всерьез, сам поймешь.

      Тут пересмешнику сделалось по-настоящему интересно, однако помощник капитана словно нарочно выбрал самый неподходящий момент, чтобы снова опьянеть и перейти от более-менее связных речей к полной ерунде. К тому же его теперь качало из стороны в сторону, словно при сильном шторме, и остаток пути до причала занял столько времени и сил, как если бы Хаген был пастухом, гнавшим по лабиринту улиц и мостов стадо на редкость упрямых баранов.

      Приближаясь