Кукушка. Дмитрий Скирюк

Я тоже спрашиваю и получаю ответ.

      Наёмник сморщил лоб:

      – Что ты плетёшь? Какой ещё ответ? Кто из вас умрёт, что ли, ты или жертва?

      – Нет, – покачала головою та. – При чём тут я? Ты что, совсем дурак? Я спрашиваю, кто достоин смерти – жертва или заказчик.

      – By Got! – Рутгер натянул поводья и осадил лошадь. Он казался ошеломлённым. – Так вот почему иногда… Но так не бывает! Так… нельзя. – Он покачал головой. – Ты, наверное, сумасшедшая. Ты… ты просто не можешь знать такое!

      – Могу, Рутгер, могу. Я изучала магию и знаю, как просить. – Тут девушка умолкла на мгновенье, будто собираясь с силами, и добила его, уже безо всякой пощады: – А у тебя в голове никакая не «соображалка», а всего лишь весы. Меняльные такие – знаешь, да? – для денежек и золотишка. В аккурат на тридцать сребреников. Ты не наёмник, Рутгер, ты торгаш. Продажная дешёвка. Угрожать мне вздумал! Говоришь, меня не выдашь? Думаешь, я испугаюсь? Ха! Тот травник… Когда я поняла, о ком ты, мне захотелось тебя пришить. Да ты и сам наверняка это понял. Ты ж ничего о нём не знаешь, ничегошеньки! Сейчас не знаешь и тогда не знал. Обжёгся разик и решил переложить заказ. Как мальчик: спрятался под одеяло – и нет буки. Только штука в том, что бука всё равно есть. Хочешь, скажу, в чём твоя беда? Хочешь? Тебя никто и никогда не обижал. Ты всегда считал, что ты лучше других. Ты не чувствуешь чужую боль. Знаешь, почему я не стала тебя убивать?

      – Почему? – тупо спросил уже вконец замороченный наёмник.

      Зерги огляделась, потом наклонилась в седле и картинно поманила его пальцем. Рутгер, как лунатик, против воли подался к ней и выставил ухо.

      – Потому что у тебя его глаза. Такой же взгляд. Вы с ним слеплены из одного теста. Оба одиночки. Оба поступаете по-своему. И оба – дураки. Но только ты не лис, нет. – Она с усмешкой покачала пальцем и наставила его на Рутгера. – Ты волк, которому в тот вечер прищемили хвост. Давай скажи всё Андерсону. Думаешь, я не спрашивала, кто из них двоих достоин смерти? Сказать ответ? Молчишь, брат молочный? Вот и молчи: за умного сойдёшь… Хей! Хайя!

      Она приподнялась на стременах, рукой огрела скакуна по крупу, тот привычно перешёл в галоп и через несколько мгновений скрылся за поворотом, унося свою хозяйку.

      Рутгер остался один. Голубые глаза его неотрывно смотрели ей вслед.

      – Чёрт бы побрал этих женщин… – в сердцах пробормотал он, стянул шляпу и вытер ею лицо, блестевшее от пота. Нахлобучил обратно. – Нет, но какая девка! И какая стерва…

* * *

      – Кукушка!

      Полуголос, полушёпот – отзвук в тишине…

      Ялка оторвала от подушки голову. Прислушалась.

      За четырёхугольником окна маячил серпик молодого месяца. В больничной келье было от него едва светло, но этого хватало, чтобы увидеть, что она пуста. Стул, стол, свеча в подсвечнике, большая, совершенно неподъёмная кровать и таз для умыванья. Дверь заперта снаружи. Ялка улеглась обратно, попыталась успокоиться. Голос, воскресивший в памяти полузабытое прозвание, наверняка ей послышался. Так бывает, если засыпаешь, иногда