Миллион за теорему!. Елена Липатова

он. – Чего уж там…

      Господин в пенсне радовался больше всех. Он хватал за рукав то одного, то другого зрителя, рисовал тростью на земле фигурки в шляпах и торопливо растолковывал решение:

      – Последний как рассуждал? Если бы… Господа, куда же вы? Послушайте!..

      Кислолицый стоял в стороне, скрестив руки на груди. Бекки столкнулась с ним взглядом, и ей стало не по себе.

      – Нет уж, одними плюшками не отделаетесь! – гаркнул у неё над ухом верзила с бородой-трапецией. – Не скупись, хозяин! Пусть им твоя Мари́ погадает. Ну, чего головой трясёшь? Не убудет с неё.

      – Да как же я… Да она же… – тоненько возражал булочник, испуганно оглядываясь на окна магазина.

      – Дома она, куда ей деваться! Мари-и! Выдь на минутку! – задрав бороду к небу, позвал верзила.

      В боковом окне дёрнулась штора. Булочник закивал, засуетился.

      – Давайте, парни, живей! Сюда, сюда – с чёрного хода. Пока не передумала.

      Народ расступился.

      Ничего не понимая, Бекки первой прошла по живому коридору к неприметной двери и оглянулась. Дон пожал плечами, Коротыш невозмутимо откусил половину от наградной плюшки, а верзила подмигнул и скорчил рожу:

      – Ступайте смелее, чего стали? Мари – она вас не съест. Ну и повезло же вам, парни!

      В тесной комнате с единственным окном горели три свечи. Пахло стеарином, сухими травами и лесной земляникой. На низкой кушетке сидела женщина, закутанная в шаль. Длинные спутанные волосы закрывали её лицо.

      – Подойдите ближе, – позвала гадалка. – Вытяните руки, поверните их ладонями вверх.

      Пальцы у Мари были холодные, но Бекки стало жарко. Глаза сами собой закрылись, и она погрузилась в тёплый туман.

      – Три судьбы, три дороги, – бормотала Мари, всматриваясь в линии на ладонях. – Одному суждено славное поприще: многих людей он спасёт и защитит – то ли от болезней, то ли от иных напастей. Ровная длинная линия жизни у второго отрока. А третий…

      Мари запнулась. Её холодные пальцы дрогнули. Бекки с трудом разлепила веки, подняла голову и напоролась на пристальный взгляд гадалки.

      – Третьему предначертано стать матерью гениального художника – если всё сложится, как тому следует. Есть и другой вариант, только он…

      Дон хихикнул. Булочник замахал на него руками и бросился к кушетке:

      – Мари, что с тобой? Ты переутомилась? Мари!

      Гадалка оттолкнула протянутые ладони, закрыла глаза и закуталась в шаль.

      – Пусть они уйдут. Не вышло у нас гадания.

* * *

      Они шли по опустевшей улице и хохотали. Особенно старалась Бекки.

      – Это кто ж из нас будущая мамашка? Уж не ты ли, Дон?

      – Ага! Тройню в подоле принесу! А ты чего притих, Коротыш? Может, это как раз про тебя?

      Коротыш пожал плечами:

      – В ней что-то есть. Вы разве не почувствовали?

      – В ком? В гадалке этой? Ой, не могу!..

      Дон на ходу подбросил пилотку, подхватил её у са́мой земли и снова подкинул.

      – Давайте кто выше кинет – тот и мамашка! Раз… Два…

      Три зелёных прямоугольника