Посол. Разорванный остров. Вячеслав Каликинский

команды выздоравливающих раненых. Сопровождающим было неофициально разрешено использовать недельный отпуск для поездки в Париж. Узнав об этом, Настенька не смогла удержаться и немало озадачила жениха необычным своим поручением, от которого было никак невозможно отказаться!

      Глава первая

      Ранней весной 1874 года небольшой отряд всадников прибыл в Кагосиму, проделав длинный путь из новой столицы Японии, Токио. Пешие воины, сопровождавшие всадников, бежали впереди кавалькады и разгоняли с пути кланяющихся простолюдинов – ремесленников и торговцев.

      У ворот огромного дома военного министра страны Сайго Такамори, год назад вышедшего из правительства, но сумевшего сохранить за собой пост главы военного ведомства, небольшой отряд задержался ненадолго: стража министра была заранее предупреждена об этом визите и получила приказ встретить гостей с почтением.

      В покои военного министра, впрочем, вошли только двое из приезжих – министр финансов Окуба Тосимити и самый влиятельный член кабинета министров от клана Тосо, Сасаки Такаюки. Слуги отвели их в помещение для гостей, усадили за низкий столик, женщины-прислужницы начали угощать их чаем. По принятому обычаю, помещение было практически пустым. Кроме столика, в комнате было лишь китё[1]. Примерно через час, сочтя отдых приезжих достаточным, Сайго пригласил их на свою половину. Здесь после церемонии приветствий хозяин дома и его гости вновь очутились за низким столиком, возле которого тут же засуетилась молчаливая прислуга.

      Дав гостям немного подкрепиться и выпив с ними несколько чашечек саке, Сайго наконец с еле уловимой долей иронии поинтересовался:

      – Как здоровье Тэнно[2]?

      – Император жив и здоров, Сайго-сан. Он по-прежнему проводит почти всё своё время в окружении своих фрейлин[3], неутомимо пишет весьма посредственные стихи, пьёт вино франкских варваров, а по утрам, мучаясь от последствий неумеренного винопития, пытается заниматься селекцией новых сортов японского ириса.

      Хозяин скривил губы в лёгкой усмешке и кивнул: он услышал от гостей то, что и хотел услышать. Чего ещё было ожидать от этого полукровки, прижитого прежним императором Комэем не от законной супруги-императрицы, а от одной из своих наложниц[4]? Божественности происхождения молодого императора это, разумеется, не убавляло, но почти всегда давало повод позлословить.

      – Что же нынче привело вас, уважаемые Окуба-сан и Сасаки-сан, в моё скромное жилище?

      Гости переглянулись, помолчали, потом, согласно этикету, начал говорить более влиятельный и богатый выходец из клана Сацума, Окуба Тосимити:

      – Как вы знаете, Сайго-сан, у нового правительства много дел и забот. Кровавые клановые распри, крестьянские бунты породили в стране голод. Нынче войска, по минованию в них надобностей и для экономии казённых средств, распущены по домам, а воины пополнили

1

Предмет убранства традиционной японской комнаты в богатых домах – сооружение из двух столбиков с перекладиной, на которую вешались разноцветные шёлковые ленты. – Здесь и далее примеч. автора.

2

Почтительное именование японского императора.

3

Фрейлин, дочерей видных японских аристократов, при дворе императора Японии было около трёхсот. Все они пользовались огромным влиянием – как и их отцы, сумевшие «пристроить» дочерей. Фрейлины Мэйдзи обладали большой властью при императоре, и вполне могли не допустить ко двору неугодного им человека.

4

Мать его действительно была наложницей императора Комэя. Сразу после рождения младенца окунули в Родник Божественной помощи и всё время окружали почтительным вниманием. Новорождённого нарекли Ситино Мийя. По достижению восьми лет он был официально усыновлён императрицей и провозглашён Наследным принцем с именем Мацухито Синно. Позже он получил коронационное имя Мэйдзи (просвещение).