Большое богатство. Полли Хорват

стало цвета баклажана. Лицо заполыхало, и Руперт подумал, что, наверное, скоро сгорит со стыда в прямом смысле. Он быстро перевёл взгляд на свою тарелку, а когда наконец рискнул поднять голову, увидел, что задумчивое выражение с лица дяди Генри исчезло. Он подмигнул Руперту, повернулся к Сиппи и начал ей что-то рассказывать.

      Попасться с поличным было ужасно. Руперт был убеждён, что сделал именно то, чего ждали от бедного мальчишки из дурной половины города, и его переполняли стыд и сожаление, однако в этот момент унесли последние суповые тарелки и миссис Повар начала подавать такое разнообразие блюд, что смущение Руперта смело возбуждением. Никогда в жизни он не видел и даже не нюхал подобной еды. Этот обед и для того, кто хорошо питался, был из ряда вон выходящим, а тому, кто перебивался жидкой овсянкой и кухонными отходами, он показался до невероятия поразительным. Тут была и жареная говядина, и картофельное пюре, и жареная картошка, и йоркширский пудинг, и мясная подлива, и кнедлики, и морковь, и кукуруза, и бобы, и стаффинг[5]. Тут был и клюквенный соус, и желе из морошки, и солёные огурчики, и маринованные корнишоны, как с острым перцем, так и с шоколадом. Тут было и сырное суфле, и суфле из шпината, и запеканка из кукурузной муки. Тут было такое разнообразие еды и в таком количестве, и её передавали друг другу с таким проворством, что не успел Руперт опомниться, как у него на тарелке выросла гора.

      Оставшееся время он сидел молча и сосредоточенно и целеустремлённо ел, чувствуя себя медведем перед зимней спячкой. Ему нужно набрать вес на всю зиму. Это на январь, думал он, беря ещё картошки. А это на февраль, думал он, накладывая в тарелку говяжьих рёбрышек и поливая их подливой.

      Под конец ему было слегка нехорошо, но только он съел последний кусочек – тарелку у него сразу забрали и внесли десерт: рождественские пирожки с сухофруктами, яблочные пироги, вишнёвые, шоколадные и банановые. Тут были и печенья, и фланы[6], и эклеры, и кексы. Тут были пудинги. Тут были фрукты. Тут был сыр.

      Но Руперт с болезненным разочарованием понимал, что из всех этих яств ему не съесть ни кусочка. Он был сыт по горло. Он чувствовал, что еда буквально заполнила весь пищевод, грозя подняться обратно в рот. Больше ни для чего места не было, совсем не было.

      – О, ты должен взять что-нибудь на десерт, Руперт! – воскликнула миссис Риверс через некоторое время, заметив, что он, в отличие от членов семьи, наперебой сметавших сладости, ни к чему даже не прикоснулся.

      – Я не могу, – сказал Руперт.

      – А нечего было объедаться за обедом, – проговорила Мелани с полным ртом пирога. – Я всё видела.

      – Заткнись, – заступился за Руперта Тургид.

      – На правду не обижаются, – отозвалась Мелани.

      – Руперт может съесть свой десерт после игр, когда все возьмут себе добавки, – предложила миссис Риверс. – Я и сама не голодна. Биллингстон, уберите со стола.

      И Биллингстон забрал все тарелки с надкусанными пирожками, печеньями и фланами.

5

Запеканка из хлебных крошек с овощами, изначально использовалась как начинка индейки, а затем превратилась в самостоятельное блюдо.

6

Пирог из песочного или слоёного текста с нежным кремом, напоминающим пудинг.