Черная вдова. Анатолий Безуглов

подъехала к исполкому, следом за ней – милицейский уазик и мотоцикл участкового инспектора. Когда они зашли в здание, первым, кого увидел Глеб, был отцовский шофер Рудик, сидевший на стуле в коридоре. При виде людей в милицейской форме он поднялся, теребя в руках шапку.

      Высокий мужчина в каракулевой шапке был прокурор района Кулик, а человек, сидевший рядом с Ярцевым в «Волге», – следователь прокуратуры района Голованов. На месте происшествия присутствовал также начальник Ольховского РОВДа Жихарев. Решено было провести допрос всех, кто мог сообщить что-либо о трагедии на озере. Вот почему и был вызван шофер погибшего директора. Вербицкого тоже пригласили в исполком, все три комнаты которого заняли работники милиции и райпрокуратуры. Вика осталась дома, так как все еще была в шоке и не могла говорить.

      С Глебом беседовал Жихарев. Вербицкого допрашивали следователь Голованов и прокурор Кулик. На допросе присутствовал генерал Копылов. Расположились в комнате председателя. Игнат Прохорович сидел в шинели: озяб на озере. Николай Николаевич выглядел ужасно: отекшее лицо, набрякшие мешки под глазами, руки ходили ходуном. Генерал чувствовал себя неловко. Вспоминал те времена, когда он, еще полковник, заместитель начальника областного управления внутренних дел, заходил в необъятный кабинет председателя облисполкома с докладом. Иной раз приходилось выслушивать и резкий выговор: Вербицкий бывал несдержан и мог так отчитать – только перья летели. Ни Кулика, ни Голованова в их краях тогда еще не было.

      И вот теперь Николай Николаевич сидел перед ними совершенно растерянный, подавленный, жалкий и старался ни на кого не смотреть.

      Заполнив анкетные данные, следователь приступил к существу дела.

      – Расскажите, что произошло на Верхнем озере? – задал он первый вопрос.

      Вербицкий поежился, откашлялся:

      – Даже не знаю, с чего начать…

      – Давайте с того, как вы приехали в совхоз «Зеленые дали». Когда, кстати? – Голованов был подчеркнуто вежлив. Наверное, все-таки действовало положение допрашиваемого.

      – Вчера утром, – глухо ответил Вербицкий.

      – По делам службы?

      – В Средневолжске я в командировке. А здесь, собственно, не совсем…

      Он говорил медленно, словно цедил каждое слово.

      «Тщательно взвешивает», – подумал генерал Копылов.

      – Извините, если можно, поточнее, – настаивал Голованов. – Посещение Ольховского района предусматривалось вашей командировкой?

      – В праздники человек волен распоряжаться своим временем, – не смог сдержать своего раздражения Николай Николаевич.

      – Вчера был рабочий день, – заметил следователь. – Ну хорошо, – смилостивился он, видя, что этот вопрос для допрашиваемого весьма щекотлив. – Чем вы занимались тридцать первого декабря?

      Путаясь и сбиваясь, Вербицкий рассказал, что, мол, поохотились, немного отдохнули и затем поехали в совхозный поселок.

      – Выпили? – спросил следователь.

      Вербицкий промолчал.

      – Ярцев употреблял спиртное? – несколько