С другой стороны Рублевки. Юлия Меган

цвета. Кряхтя и вздыхая, Марина принялась насчитывать сдачу.

      – «Чупа-чупс» десять центов стоит, – ворчала женщина. – А он со ста долларами припёрся! Где я должна столько мелочи набрать? На, держи!

      Продавщица вывалила на блюдце пачку долларовой наличности и горсть монет. Парнишка, сосредоточенно сопя, принялся сгребать деньги. Внезапный порыв ветра, ворвавшийся в открытые настежь двери сельмага, рванул купюры из его рук. Что-то Егорка успел удержать, но пару бумажек всё-таки занесло под прилавок. Лёшка решил, что мальчонка бросится их доставать, но не тут-то было. Егорка проводил улетающие доллары равнодушным взглядом, зажал в одной ладони «чупа-чупсы», в другой – пачку денег, и спокойно потопал прочь из магазина.

      Загайнов нагнулся, вытащил из-под прилавка купюры. В руках у него оказались десять долларов.

      – Егор, подожди! – крикнул парень. – Ты деньги потерял!

      – А ну их! – отмахнулся мальчонка, даже не оглянувшись. Лёшка с недоумением посмотрел на Марину. Та равнодушно пожала плечами.

      – Возьмите, – протянул ей доллары Загайнов. – В следующий раз зайдёт – отдадите.

      – В следующий раз он и вспомнит, – хмыкнула продавщица. – Опять со ста баксами припрётся. Да брось ты их, что ты их держишь. Вон их тут сколько по углам валяется! Потом пол подметать буду, соберу.

      Лёшка от неожиданности действительно выронил деньги и огляделся. На полу сельмага, прибитые по углам порывами залетающего ветра, тут и там валялись мелкие долларовые купюры.

      – Что-то я ничего не понимаю, – растерянно пробормотал он. – Что тут происходит-то?

      – Долго рассказывать, – ответила Марина. – Иди домой, там тебе дед с бабкой всё объяснят. А мне, вон, ценники надо в доллары переписать, а то всё в рублях… Кому они уже нужны, рубли эти?

      * * *

      Лёшка сидел на кухне и, жмурясь от удовольствия, хлебал свежие наваристые щи. Солдатскую форму он снял, надел чистую рубаху и новые портки, купленные загодя бабкой Нюрой у местных лотошников. Кот Флинт, совсем уж старый, облезлый и беззубый, мурлыкая, тёрся об его ноги.

      – Такие богатые теперь все стали, что просто жуть! – рассказывала бабка Нюра. – В кажном доме по два-три пая продали – это ж какие деньжищи! А как были деревенщиной, так и остались. Куда эти деньги-то девать? Никто не знает. Пашка Чернов «Ладу» купил – соседи глаза вытаращили. Недели не прошло, они все такие ж «Лады» накупили, и во дворах напоказ выставили.

      – Причём даже цвета одинакового, – усмехнулся Лёшка.

      – Во-во! – подтвердила старуха. – В сельмаг теперь только с долларами ходят. Спиртом этим буржуйским, заграничным, упились. Сорят бумажками американскими направо и налево.

      – Да я видел.

      – Это ты видел только малую толику. А вот что тут вечерами да ночами творится! Парни молодые, конюхи, девок продажных из Москвы табунами таскают. Ночами напролёт на реке гуляют, пьют, бабы эти визжат. Ой, ужас!

      Дед Матвей, сидящий у окошка, горько вздохнул.

      – А Маринка самогон перестала гнать, – пожаловался он. – Раньше как хорошо было!