Ошибка Вещего Олега. Святослав Воеводин

молодым из троицы, с сомовьими усами и чутким, подрагивающим носом. В дружину его забрали еще малолеткой, но это был его второй поход, и он считал себя опытным воином.

      – Убежим, – ответил Микула. – Или попадемся. Как повезет.

      Подумав, товарищи решили, что должно повезти. Да и напугаешь ли плетью людей, которым вскоре на поле брани выходить с дощатыми щитами и мечами плохонькими?

      Повозившись и помечтав напоследок, все трое сжевали по яблоку и завалились спать. Каждому снилось что-то свое, да и жизнь у всех была своя, хотя сейчас многим казалось, будто она общая.

      Проснулись, как и было уговорено, до зари. Выбрались из шалаша и, отойдя на край стойбища, помочились в три струи. Небо было уже не вполне черным, а темно-серым, с истлевающими на нем искрами звезд, будто тонущими в золе. Прохладные волны ветра пробегали по кустам, заставляя их шуметь и волноваться. Тени под ними были густыми и вязкими, как стоячая болотная вода.

      Подтянув портки, Микула огляделся и потрусил вниз по склону холма, вовремя угадывая ловушки, готовые разверзнуться под ногами. Товарищи с трудом поспевали за ним. По знаку Микулы они застыли и взяли правее, чтобы обогнуть табун, выгнанный в ночное. Несколько коней очнулись от спячки и зафыркали, гулко переступая ногами, но сторожа их продолжали выводить носами и глотками свои незамысловатые мелодии. Было слышно даже, как кто-то заскрипел во сне зубами. Каждый звук отчетливо разносился во влажном воздухе.

      Миновав лошадей, товарищи опять спустились в низину, перешли вброд дымящуюся речушку и полезли на горку. Край неба тем временем заалел, и в березовых ветвях завозились, роняя сучья, галки. Когда троица углубилась в лес, воздух посветлел, позволяя видеть землю под ногами, а потом и золотые полосы протянулись между темных стволов.

      – Туда ли мы идем? – произнес Путята с сомнением. – Ни дорожки, ни стежки захудалой. Что найдем в чаще?

      – Надо подняться обратно и пойти вдоль дороги, – предложил Неждан. – В лесу никто не живет.

      – А вот мы поглядим, – отозвался Микула, не сбавляя шага. – Куда, по-вашему, молодухи из придорожных деревень подевались? В болото? Или, может, в реке сидят?

      – И верно, – рассудил Неждан. – Добро и баб своих они в лес свезли и спрятали.

      – Я дым чую! – заявил Путята через несколько шагов.

      – Померещилось тебе, – отмахнулся Микула. – Нет ничего.

      – Погоди. Повернись туда носом. Ну-ка, тяни носом. Чуешь?

      Минуту или две товарищи топтались на поляне, стараясь определить точное направление. Потом Микула решительно полез через ельник.

      – Тише ты, черт! – рассердился Путята. – Спугнешь добычу.

      Они и впрямь чувствовали себя охотниками, подбирающимися к чуткому зверю. Руки машинально проверили, легко ли ходят клинки в ножнах, не провалились ли ножи в голенища сапог. Луки, копья и щиты остались в шалаше, ведь эти трое не собирались сражаться. Мечи были им нужны лишь на тот случай, если придется припугнуть кого-то или, допустим, заколоть в случае необходимости. Но зла встречным эти трое