Герцог из ее грез. Софи Барнс

что он назвал вполне разумную цену, с которой вы согласились. Но позже Горрелл, вероятнее всего, сообщил вам, что появилась вторая заинтересованная сторона, которая предложила больше. Поэтому рискну спросить: вы согласились заплатить запрошенную цену?

      Поскольку сердце Амелии уже давно ушло в пятки, она больше не слышала собственного сердцебиения. Внутри она ощущала только пустоту. Ее попросту надули. Господи, как же она раньше этого не поняла? Желание поскорее приобрести этот дом сделало ее глупой и слепой, и теперь Ковентри поймет, какая же она дура на самом деле.

      Если бы только ее голова не была занята мыслями о помощи людям. Но уж такая она есть! И теперь, когда у Амелии появились деньги, она хотела изменить мир. Но маловероятно, что это все же ей удастся, если она и дальше будет оставаться такой недальновидной. А теперь… Амелия сглотнула вставший в горле ком, борясь с обжигающими слезами. Нет! Она не опустится до рыданий! Только не на глазах у Ковентри. Черт, она скорее умрет, чем допустит это!

      – И все-таки? – добивался ответа герцог.

      Взяв себя в руки под его неодобрительным взглядом, который, она была уверена, обязательно воспоследует, Амелия вздернула подбородок и прямо сказала:

      – Я заплатила за этот дом три тысячи.

      Ковентри пару секунд обдумывал сказанное, а потом вновь заговорил:

      – Учитывая размеры и состояние, в котором пребывает это здание, три тысячи – это не так уж плохо, как я опасался. Я бы и сам выложил за дом эту сумму, если бы знал, что его выставили на продажу.

      – Это не вся сумма.

      Герцог нахмурил брови и, чуть сгорбившись, подался вперед:

      – Какова же окончательная цена?

      Глядя в точку справа от него, Амелия выдавила из себя признание:

      – Вы были абсолютно правы: мистер Горрелл поступил именно так, как вы и предположили. Он попросил за дом три тысячи, которые я сегодня принесла.

      – Даже не стану спрашивать, где вы взяли такую огромную сумму.

      – Мне дал ее Хантли.

      Ковентри даже рот открыл от удивления. Он явно не ожидал такого поворота.

      – Это деньги на мое содержание.

      – Значит, ваш брат… – Герцог покачал головой, а потом взглянул Амелии прямо в глаза. – Хантли известно об этой затее?

      – В некотором роде… – К сожалению, голос ее выдавал.

      Ковентри тут же заметил, что что-то не так.

      – В каком именно роде? – Он изумленно изогнул бровь.

      Осознавая, что, вероятнее всего, герцог уже утратил к ней всяческое уважение, Амелия выдохнула и призналась:

      – Брату известно, что я хочу вложить деньги в покупку здания – и должна сделать это как можно скорее, чтобы не упустить такую возможность.

      – Хантли ни словом мне об этом не обмолвился.

      – Вероятно, потому что мы заговорили с ним об этом всего за день до его отъезда. И к тому же Раф был занят сборами. Понимаете, брат уговаривал меня подождать, но когда я убедила его в том, что у меня серьезные намерения, а это предприятие весьма выгодное, он разрешил мне купить этот