Сердце Сумрака. Николай Желунов

покачиваясь и стуча колесами, покатился дальше.

      – Вот и все, – выдохнула Полина, – по-моему, прошло неплохо.

      Нелли спрыгнула к ней сверху и крепко прижала к себе.

      – Тебя же всю трясет. Как после драки!

      – Там, – пробормотала Полина, – у меня в сумке… фляжка коньяку.

      – Ага, сейчас… мне тоже не помешает. Ты правда знаешь этого Ракитского?

      – Нет, конечно… тише, тише, не разбуди Лину.

      Полина сделала хороший глоток и закашлялась.

      – А ты непроста, Нелюшка…

      Бывшая дозорная скромно опустила ресницы.

      – Множественные убийства? – продолжала Полина. – Нарушение Великого Договора? Ты? Или твои деточки?

      – Думаешь, я хотела для себя такой судьбы? Жребий прихотлив.

      Поезд уносился вперед, взрывая ночь грохотом и лязгом, наверстывая потерянное в Малой Вишере время.

      – Я не понимаю, – подал с верхней полки голос Огонек, – зачем это все?

      – Что зачем? – переспросила Нелли.

      – Отчего они так преследуют нас. Зачем папа поставил бомбу и взорвал столько народу. Почему вы все время убиваете, убиваете?

      Женщины переглянулись.

      – Понимаешь, Свет и Тьма не могут всегда быть в согласии и мире друг с другом, – сказала Полина. – Мы слишком разные, у нас разные цели, разные взгляды.

      – Но ведь Великий Договор для того и заключался, чтобы был мир.

      – Мир, – тихо, но твердо проговорила Нелли, – наступит только тогда, когда победит либо Свет, либо Тьма.

      – Значит, все плохие должны убить всех хороших – или наоборот?

      – Не обязательно. Да это и невозможно. Если мы перебьем всех Темных – будут рождаться новые.

      – Как же тогда можно победить?

      – Одна из сторон установит свои правила, свой закон. А другая будет ей подчиняться.

      – За это вы воюете? – хмыкнул Огонек. – За это столько народу полегло?

      Нелли промолчала.

      – Умный парнишка, в тебя пошел, – шепотом сообщила ей на ухо Полина, – давай еще по пять капель и попробуем поспать.

* * *

      Глубокой ночью Огонек соскользнул со своей полки и тихонько открыл замок на двери купе. Нелли подняла голову, бросила взгляд на часы – 3:48 утра. Дождь иссяк, и за окном сквозь ветхое облачное одеяло подмигивали звезды.

      – Ты куда?

      – Туда, где сыро и плохо пахнет…

      – Подожди. Я с тобой.

      – Ну, мам! Это смешно.

      – Вот и посмеемся вместе, – Нелли сунула револьвер за пояс, – идем.

      Свет в коридоре давно погасили. Из-за дверей соседнего купе доносился густой богатырский храп, заглушавший даже стук колес. По белым занавескам с силуэтом чайки и надписью: «Санкт-Петербург – Адлер» чиркали стрелы электрического света – состав проносился мимо станции.

      – Видишь, никого нет, – буркнул мальчик.

      Нелли проводила его до туалета. Табло горело зеленым: свободно.

      Пока Огонек делал свои дела, она ждала у окна. Пусть сын ворчит, вырастет – поймет. Подросток