Легенды, были и сказки Крыма. Евгений Белоусов

В день памяти Ламаха.

      – Как херсониты ко сну отойдут, всех перебьем. И город разорим.

      – И в ворота наших братьев пустим, – закончили боспорцы.

      Забеспокоились чайки. Страшно стало от слов таких.

      – А как удача выйдет врагам? Что же тогда будет?

      – Беда будет, вот что. Погибнет тогда Херсонес.

      – Давайте скорее про все Гикии расскажем.

      И полетели в город. Только спит Гикия. Сны сладкие видит. А как солнце встало, не выходит хозяйка из дома. Кружат чайки над крышей. А Гикия вся в заботах праздничных. Из комнаты в комнату ходит. От одной кладовой к другой спешит. Ненароком вдруг с рабыней своей Асказией столкнулась. Лицом к лицу. Говорит Асказия, голову опустив:

      – Не гневись, госпожа. Устала я. Всю ночь лен пряла. Потому и встала у тебя на пути. Прости меня, хозяйка.

      – Ну что ты, Асказия. Это я не заметила тебя, – отвечала ей Гикия, – как я могу гневаться на тебя, мою любимую рабыню. Пойди к морю. А как отдохнешь, к трудам возвращайся.

      Вышла Асказия на берег. Тут подлетают к ней чайки, и давай наперебой рассказывать, что ночью слышали.

      – Не наговаривайте, глупые чайки, на мужа Гикии, – отвечает строго девушка. – Человек он честный и добрый. Другого не полюбила бы моя госпожа.

      А чайки настаивают:

      – Пойди в подвал да проверь. А потом говори.

      Вернулась Асказия в дом. А подвалов чуть не десяток. И у каждого на двери замок.

      – Что делать? – думает девушка. – А что, если в мастерской, где я лен пряду, пол разобрать. Да на подвал сверху взглянуть?

      Пошла она в мастерскую. И чтоб кто чего не заприметил, пряслице бросила на пол. Как бы нечаянно. Закатилось оно в угол.

      Говорит себе Асказия:

      – Подниму плитку пола. Посмотрю, есть кто в подвале или нет.

      А сама вроде как пряслице искать стала. Подняла она плитку да как ахнет:

      – О, боги! Что я вижу! Да это же вооруженные боспорцы!

      И бегом к Гикии. Позвала ее и говорит:

      – Госпожа! Ты не ведаешь, что творится в твоем доме. Посмотри сюда.

      Взглянула Гикия и сразу поняла, что замышляется зло великое.

      – Асказия, – обратилась она к рабыне. – Знает ли кто из людей то, что знаешь ты?

      – Нет, госпожа. Тайна эта известна мне одной.

      – Заклинаю тебя, Асказия, всеми богами Олимпийскими. Храни эту тайну!

      Вышли они из комнаты, вида не подают. Гикия в одну сторону смотрит. Рабыня в другую.

      Тогда Гикия решила:

      – Не захватить боспорцам мой город. Умрите, враги! Умри, муж мой, лживый изменник! И пусть боги видят, я это делаю ради граждан Херсонеса. И пусть превыше всех земных ценностей, станут интересы моего народа.

      Посоветовалась она тогда с двумя своими родственниками. Собрали те лучших из лучших людей города.

      – Вы должны мне поклясться, – обратилась к ним Гикия, – что за мое сообщение похороните меня в черте города.

      Сказали лучшие граждане:

      – Известно