В тени транспарантов. Роман. Владимир Зангиев

я её аж во Владикавказ. Докторов только деньги привлекают.

      – Ну, жизнь, – повторил патрон озабоченно. – И что теперь собираетесь предпринять?

      – Приходит местная знахарка. Заговаривает недуг молитвой на свечке. Всё нам дешевле обходится.

      – Во жизнь, – снова вздохнул мэр. – И помогает такое лечение?

      – Да где там. Так, одна моральная поддержка моей старухе. А на большее у нас средств не осталось. Пока возил её по врачам, залезли в долги. За это и пасеку, которая нас обеспечивала, отобрали.

      – И что, больше сделать ничего нельзя для пострадавшей?

      – А что тут сделаешь? Специалисты советовали свозить её в Москву. Там, говорят, есть офтальмологическая клиника Фёдорова, где делают лазерную коррекцию глаза и меняют хрусталик на искусственный. Только нет у нас средств на это. Будем так свой век доживать.

      – Ну да, – согласился Мурат. – А что нам ещё остаётся?

      – Все ходим под Богом! – сакраментальной фразой ответил на это дед.

      – Ладно, отец. Не отчаивайся. Держись! И старухе накажи, чтоб не падала духом.

      – Хорошо. Будем стараться.

      – Ну, бывай…

      К этому моменту народу собралась уйма. Все жадно ловили слова мэра, с откровенным любопытством и бесцеремонностью разглядывая заезжего важного чина, впервые в истории поселения посетившего сии отдалённые места.

      Снизу кто-то воскликнул осторожно:

      – Начальник, ты бы лучше нам работёнку подкинул.

      Затем раздалось в толпе ещё:

      – Или хотя бы рухнувший мост поправил.

      – Детям в школу ходить далеко.

      Тут как раз и подоспел запыхавшийся глава поселения. Это был вертлявый плешивый субъект в залатанной на локте телогрейке не первой свежести. Он решительно вторгся с разгона в народную массу. Бесцеремонно цыкая на ропщущих граждан и живо расталкивая всех подворачивающихся на пути локтями, надсадно при этом восклицал: «Боже мой! Наш дорогой мэр в гости пожаловал». Лысый, преодолев, наконец, людскую преграду, подобострастно прильнул к неосторожно оставленной в свободной манере руке Мурата, цепко ухватившись за неё, будто в церкви в поисках поповского благословения. Захлёбываясь от восторга, он беспрестанно твердил: «Милости просим в наши чертоги». Лишь только когда приступ истерии прекратился, наделённый портфелем чиновник обрёл способность к адекватному реагированию на внешние раздражители. Он обернулся к обступившему магазинное крыльцо люду и радостно сообщил:

      – Знакомьтесь, друзья. Это товарищ Кессаев.

      Будто представляя своего старинного приятеля, сельский администратор хотел показать односельчанам, насколько сам накоротке с заехавшим сюда городским бонзой.

      Последняя реплика льстеца явно запоздала, поскольку селяне и без того прозрели, признав в визитёре с громоздкой фигурой и стрижкой «ёжиком» то самое официальное лицо, которое привыкли обозревать со страниц