Э-балты. Рассказы из Латвии, Литвы и Эстонии. Сергей Терешенков

koeraga4».

      – Странно, – подумал он. – Вот наши совсем не спорят, разве что иногда Мусти5 слегка щелкнет по носу не в меру любопытного Айвара или он напоказ огрызнется, когда она слишком близко подойдет к его миске.

      После школы Райго, наскоро попрощавшись с товарищами, вскочил на велосипед и покатил прямо через поле, не заезжая, как обычно, к старому смотрителю маяка, сказки которого он мог слушать до глубокого вечера. Он вприпрыжку, мимо заливавшегося веселым лаем Айвара, ворвался в избу и со всей мочи вцепился в могучие, пахнущие соленой рыбой, папины штаны. Райго стоял, боясь снова его упустить, а тот медленно гладил сына по голове.

      – Uata, mio pissike ülge!6 – Папа выложил на стол свежую тюленью шкуру.

      Снежный мальчик

      – Вот! – Раса скрутила мягкую проволоку в остов и передала его Руте, которая опасливо тронула холодный изгиб. – Не бойся, пока ты с этим мужчиной можешь делать все, что захочешь! – Раса принялась произвольно выворачивать ему суставы. – Как только он почувствует себя личностью, станет сложнее. Впрочем, разве в жизни не так?!

      Рута ухмыльнулась. Когда она видела в витрине завораживающие куклы, грустно смотревшие ей вслед человеческими глазами, она представляла Расу недосягаемой волшебницей, восседающей в окружении своих творений в одиноком замке на горе. Девятиэтажка в Шешкине действительно возносилась над парком и даже соборами старого города, но в остальном быт волшебницы мало отличался от ее собственного: типовая трехкомнатная квартира, кошка, покупки.

      – Смачиваешь и наносишь паперклей… Хо-ро-шо, – поправляла Раса насаженную на стержень голову из фольги, на которой медленно проступали кукольные черты.

      Каждое утро Рута счастливо отправлялась на остановку в предвкушении еще одного удивительного дня в панельном замке. Кукла нарастала обрывками ткани и синтепоном, прячущимися под паперклеем, и теперь неосторожное движение могло изойти трещиной, которую приходилось замазывать сызнова. В конце концов голова застыла в наклоне, а правая рука – в согнутом локте. Весь следующий день ушел на пальцы, ломавшиеся под настойчивостью Руты, пока указательный чуть не прижался к устам.

      – Как-то раз меня пригласили на выставку в Прагу. На родину голема, ага. Мы же тоже из глины себе помощников лепим! – рассказывала за работой очередную историю Раса. – Дали самое лучшее место, уважение и почет, но тема… Чехия, XIV век! Мои первые ассоциации – темень, чума. Как их обыгрывать?! Но потом вспомнила расцвет Литвы – и у них это тоже золотое время было: мост, университет, Пражский град… Карл-Венцеслав, четыре королевы – и со всеми любовь! Бывает же такое! Что-то он слишком женственный у тебя получается, – отвлеклась она на голову с уже подведенными губами и бледным румянцем на щеках.

      – Еще фиолетовым подкрасим, – возразила Рута, погладив куклу по светлым волосам из козьей шерсти. –

4

кошка, собака… Спорят, как кошка с собакой (кихнуский диалект эстонского языка).

5

От must – черный (эст.).

6

Посмотри, мой тюлененок! (кихнуский диалект эстонского языка).