Tenereco. Антонина Ромак

поправляет свои очки с толстенными линзами, но ее тоненьком носике, то и дело наровят сползти вниз. Она такая маленькая, что ей приходиться подниматься на носочки, чтобы дотянуться до моей шеи. Он неприятных постукиваний и ударов по моим щекам уже текут слёзы, я терплю. Она единственный фониатор в городе, мне приходиться мотаться через весь город на каждое занятие, и то как она сейчас качает головой, мне совсем не нравиться.

      –Я говорила, что нельзя трогать голос так рано, – и так же качает головой.

      Я наматываю шарф на шею, она пишет мне когда приезжать в следующий раз, ее почерк так же идеален, как произношение каждого звука.

      Позже по пути на остановку я успокаиваю себя, что это временно и однажды так было, но потом все восстановилось. Только в этот раз меня гложет очень нехорошее предчувствие.

      5

      Сентябрь подошёл к концу, голоса нет, но есть проблемы с учебой. Директриса делает вид, что не замечает меня, а на списывании я далеко не уеду. Мои силы покидают меня очень быстро, я стала нервной. Некоторые одноклассницы торжествующе подглядывают в мою сторону и шепчутся за спиной.

      Я была бы рада сбежать из этой школы, но выбор у меня не слишком большой, один вариант, только если отчислят за неуспеваемостью. Сама осталась а ней, когда ей присвоили профиль, моей маме стоило огромных усилий и денег, уговорить директрису на это.

      Самые большие проблемы у меня с физикой, Игорь Витальевич почти каждый урок издевается надо мной, если теорию я могу вызубрить и рассказать, то с задачами все очень печально.

      Первая контрольная и двойка стали для меня ударом, хотя я очень готовилась.

      После урока Оксана пытается силой затащить меня в кабинет, чтобы выяснить причину низкой оценки. Я с ней не согласна, учитывая, что у Матвиенко при таких же ошибках стоит три.

      Но есть одно обстоятельство, при виде физика я теряюсь, начинают дрожать руки, я не могу и посмотреть на него.

      –Иди! – настаивает подруга.

      Набираю воздух в легкие и робко стучу в дверь.

      –Можно?

      –Что тебе Ефремова? – вальяжно, чуть иронично спрашивает он меня.

      От одной мысли, что он видел меня в одном купальнике, мне хочется развернуться и выйти обратно. Меня не покидает ощущение, что он умеет видеть сквозь одежду.

      –Я на счёт контрольной. Почему вы поставили мне два? – спрашиваю я.

      –За списывание.

      –Я не списывала!

      –У тебя списывали, – ошарашивает он.

      Я хлопаю ресницами, пытаясь переварить полученную информацию.

      –Давай так! Реши сейчас заново эти задачи и я подумаю.

      Я соглашаюсь, достаю ручку и тетрадь.

      –А что ты делаешь в этой школе? – спрашивает меня, спустя десять минут. Его голос звучит так неожиданно, что я вздрагиваю, на что он начинает смеяться.

      –Учусь!

      –А куда поступать собираешься?

      –В гнесенку.

      –Повторю вопрос. Что ты делаешь в этой школе?

      Я молча продолжаю решать задачи. Физик проверяет тетради, постукивают карандашом по столу, этот звук меня прилично раздражает. Пытаюсь дышать ровно.

      Сдаю листок, он пробегает глазами