Трюкач. Брэд Мельтцер

доставили в Довер еще вчера. Проще всего навести о ней справки, если узнать, кто из ее родственников не поленился проделать долгий путь.

      – Извините, сэр, – ответил блондин. – Ее посетителей нет в списке, отмены бронирования тоже нет.

      – А как насчет ЛУНЗО?

      Рядовой оторвался от экрана с нервной натянутой улыбкой.

      – Сэр, вы же знаете, у меня нет доступа к этим сведениям.

      Теперь настал черед Зига натянуто улыбнуться. Он пришел сюда именно ради этого. Когда человек поступает на военную службу, первое, о чем его просят власти, – назначить ЛУНЗО, или «лицо, уполномоченное на захоронение останков». Это лицо решало, как устраивать похороны – в форме или гражданской одежде, в металлическом или деревянном гробу. Как правило, военные обращались к одному из родителей или супругу. Парни из спецвойск имели обыкновение поручать эту миссию друзьям. Нола же была все еще жива и в бегах. Выбранный ею человек наверняка кто-то из близких, возможно, она даже выходила на связь.

      – Сынок, ты давно у нас служишь? – спросил Зиг.

      – С лета.

      Все правильно. Новобранцев в Довере меняли каждые несколько месяцев. Дольше общество мертвецов мало кто выдерживал.

      – Свое сорокалетие я отмечал ночью, на базе. Пятидесятилетие тоже. Так что, рядовой Гранбек, – прочитал Зиг нашивку на груди воина, – мне известно, что доступ к ЛУНЗО Нолы у тебя есть.

      – Это не значит, что вам позволено нарушать правила, сэр.

      Зиг пожалел, что имеет дело с живым, а не с покойником. Мертвые не лгут, не жалуются, не перечат.

      – Благодарю за помощь, – проговорил он про себя, надеясь, что начальник Гранбека окажется сговорчивее.

      – Если вы ищете капитана Хармона, то он на частной церемонии с семьями. Его не положено отвлекать, – добавил рядовой.

      Зиг потер шрам на подбородке, вспомнив бар в Пенсильвании, где он его заработал. Ему было девятнадцать, и он полез в драку, чтобы произвести впечатление на девчонку. Теперь он не молод и снова лезет в драку, но по куда более важному поводу. С улыбкой на лице Зиг, не убирая ладони со стойки, наклонился вперед.

      – Сынок, тебе пора усвоить…

      – Дайте хотя бы увидеть его тело! – всхлипнув, воскликнула женщина, вошедшая в «Домик рыбака» через автоматически открывшиеся двери.

      Она подошла к Зигу нетвердым шагом – лет пятидесяти, с седеющими темными волосами, одетая в старое, обвисшее черное зимнее пальто. Зиг узнал женщину – она стояла в кругу семей на церемонии с президентом. Ее сына первым вынесли из самолета. Теперь она кричала небу, словно обращаясь к самому богу: «Почему? Он мой единственный… Почему мне не показывают его тело?»

      Весь персонал «Домика рыбака» учили, как вести себя в таких случаях. Гранбека тоже. Однако рядовой словно прирос к полу за стойкой. Единственное, что оставалось…

      – Мэм, позвольте, я помогу вам, – предложил Зиг, делая шаг навстречу женщине. – Я могу помочь.

      – Нет, не можете! – вскрикнула она,