Трюкач. Брэд Мельтцер

Нола заметила темное пятно. Издали оно походило на сучок, небольшой наплыв или потек. Однако Нола сразу различила гниль.

      Потом, лежа в постели, она не могла логически объяснить причину своего поступка. В ту минуту, стоя во дворе, слушая отчаянное дребезжание телефона, ей просто захотелось что-нибудь сломать.

      Подскочив к больному дереву, Нола ухватила лопату на манер бейсбольной биты и, не отрывая глаз от овальной отметины, сделала яростный замах.

      Прямо в точку.

      Дзыыыынь.

      Она нанесла еще один удар. И еще один.

      Железная лопата крошила кору, отламывая куски черной гнили. Летели в стороны щепки. Но лопата все же не топор.

      Не обращая внимания, Нола все быстрее наносила удар за ударом. На ладони лопнула мозоль. Она не почувствовала боли, вообще ничего не чувствовала, даже слез, ручьями бегущих по щекам.

      Дзыыыынь.

      «Детей не отдают другим! Почему вы меня отдали?!» – всхлипывала она, делая очередной замах.

      Хрусь.

      Старое дерево вздрогнуло, шевельнулось, начало крениться, падать – прямо на нее.

      – Нола, уйди! – крикнул сзади Ройол.

      Она приросла к месту, дерево наклонилось совсем низко.

      – Я же сказал… уйди! – Ройол с разбега сшиб ее с ног. Голова девочки мотнулась вправо, сами они полетели влево, дерево рухнуло рядом, на лету выбив из рук Нолы лопату.

      Они вдвоем грохнулись на землю, прямо в грязь, Ройол не разжал руки.

      «Получается, он меня спас», – первым делом подумала Нола.

      И тут же вспомнила о дереве.

      Шесть метров в высоту, оно было выше и крепче ее. Она бы ни за что его не одолела, не выбери самое уязвимое место, где ствол подточила черная гниль.

      Нола всегда сознавала свой дар замечать слабые места у других. В тот вечер она впервые воспользовалась им, чтобы самой обрести силу.

      9

* * *

      Приемный морг в Довере Настоящее время

      Когда Зиг присел рядом с полкой, возраст дал о себе знать болью в коленях и спине. Разложенные на синем коврике предметы были опалены огнем – наручные часы от Кита Харинга, два обугленных ботинка, полдюжины обгоревших по краям обрывков форменного обмундирования. Там же лежали серебряные сережки-каффы, кольцо на палец ноги с выпуклым солнцем и очки-авиаторы, из которых выпал большой треугольный осколок, делающий их похожими на персонажа игры «Пакман».

      Зиг потянул лоток на себя, увидел вылинявшую черную резинку для волос, она тут же напомнила ему Мэгги – только резинка дочери была красная. Она уже два года лежала на кухне рядом с тостером.

      Наклонившись еще ниже, Зиг проверил, не завалилось ли что под полку. Нет, все вещи лежали в лотке. Осмотрев их еще раз, он сообразил, чего здесь не хватало: телефона, бумажника, но самое главное – личных жетонов.

      Зиг покачал головой. Как он сразу не увидел? Армия всегда выдает жетоны в двух экземплярах. Один висит на шее, второй – на случай, если оторвет голову, – вплетается в шнурки ботинок. Чтобы пропали оба, большая редкость, если только кто-то