Иван Грозный. Сожженная Москва. Александр Тамоников

Карбали-паша. Хан намерен собрать малый диван (совет), в который должен войти и я. По крайней мере приглашение мне передали. Сначала, естественно, хан и посол поговорят отдельно, а вот на что нужен диван? Мыслю, для утверждения какой-то предварительной договоренности.

      – Диван назначен тоже на послезавтра? – поставив на столик пустую пиалу, спросил Бордак.

      – Да, после вечернего намаза.

      – И ты убываешь в Бахчисарай?

      – А как я могу присутствовать на диване, сидя здесь, в Кафе? – рассмеялся мурза.

      – Да, признаюсь, спросил глупость. Как мыслишь, насколько задержишься в Бахчисарае?

      – Того не ведает никто, кроме Всевышнего.

      – Хорошо. Я буду у Ризвана, но учти, мурза, Москве нужны полные сведения о том, что будет происходить в Бахчисарае. Возможно узнать, о чем станут говорить хан и посол наедине?

      – Это сложно, но возможно, – ответил Азат, поглаживая жиденькую бородку. – Правда, придется заплатить много.

      – Сколько?

      – Десять тысяч акче.

      – Да, сумма приличная.

      – А разговор может быть совершенно пустым, – усмехнулся мурза. – Скажем, о молодых девушках в гареме султана Селима II. Но решать тебе, стоит платить или нет.

      – Заплачу. Серебром возьмешь?

      – Возьму.

      – Вечером Курбана пришли, он принесет.

      – Хоп, договорились.

      Бордак выпрямил ноги, долго сидеть, скрестив их под собой, он так и не привык.

      Азат налил еще чаю и посмотрел на него:

      – Мне сказали, ты на невольничьем рынке бабу с ребенком купил? Что, москвитяне тоже хотят иметь гаремы?

      – Мы не посягаем на ваши обычаи и традиции, у нас свои. Я наложниц не держу.

      – Так зачем купил бабу и мальчишку? Или хочешь скрасить свою жизнь здесь, в Крыму, а потом и на Москве?

      – Тебе не кажется, что ты задаешь не те вопросы, которые следует задавать? – нахмурился Бордак.

      – Яхши, яхши, – поднял ладони мурза. – Твои дела – это твои дела. Твоя личная жизнь – это только твоя личная жизнь.

      – Вот это верно. Значит, посол из Константинополя прибывает послезавтра, тогда же разговор хана с ним, вечером малый совет ближних вельмож. Все это должно пройти в четверг, так?

      – Да, – кивнул Азат.

      – И ты сразу же отправишься домой?

      – Нет. Ты же знаешь, что пятница – праздничный день, праздничная молитва. Хан наверняка пожелает, чтобы все вельможи присутствовали на праздничной молитве. Затем он устроит пир в честь гостя из Высокой Порты. Так что выехать смогу в субботу, рано утром, если хан не задержит.

      – От Бахчисарая до Кафы чуть более ста тридцати верст. Но гнать коней ты не станешь, – заметил Михайло.

      – Нет, не стану, – улыбнулся мурза.

      – Ответствуй, когда ждать тебя.

      – Михайло! Все в руках Всевышнего, когда вернусь, тогда и вернусь. Ты узнаешь об этом.

      – Ладно. Я жду сообщения о твоем возвращении у Ризвана. Хорошей дороги тебе, и побольше узнать о переговорах