Очерки по аналитической психологии. Карл Густав Юнг

кольцо с пальца и швырнула его в открытое окно. Возникла, как нетрудно догадаться, неловкая ситуация, и вскоре она, сильно расстроенная, покинула общество. Через какое-то время после этого по воле так называемого случая наша дама оказалась в летнем отпуске на курорте, где отдыхали также господин и госпожа А. У последней в ту пору явно начали расстраиваться нервы, и из-за недомоганий она часто оставалась дома. Пациентка поэтому имела возможность гулять с господином А. наедине. Однажды они катались в маленькой лодке. Дама бурно веселилась и по неосторожности упала за борт. Плавать она не умела, и господин А. с трудом смог спасти ее и, в полуобморочном состоянии подняв в лодку, поцеловал молодую женщину. Это романтическое событие закрепило ее привязанность. Однако пациентка не позволяла себе осознать глубину этой страсти, очевидно потому, что издавна привыкла избегать подобных впечатлений, или, точнее говоря, убегать от них. Чтобы обмануть себя, она все более активно стремилась обручиться с господином В. и постоянно убеждала себя в том, что любит только его. Эта странная игра, разумеется, не могла остаться незамеченной острым взглядом женской ревности. Госпоже А., ее подруге, чутье подсказало о существовании тайны, и поэтому та страдала, ее нервозность возрастала, и возникла необходимость отправиться на лечение за границу. На памятном прощальном ужине словно злой дух подступил к нашей пациентке и прошептал ей: «Сегодня ночью он будет один; с тобой должно что-нибудь произойти, чтобы ты оказалась в его доме». И это, как мы помним, действительно произошло: с помощью своего странного поведения она попала в его дом и добилась того, чего хотела.

      Подробно все это разобрав, пожалуй, всякий будет склонен полагать, что только дьявольская изощренность может изобрести и исполнить такое хитросплетение обстоятельств. В изощренности сомневаться не приходится, но ее моральная оценка вызывает сомнения, поэтому я считаю долгом подчеркнуть: мотивы этого драматического представления никоим образом пациентка не осознавала. История произошла с ней как бы сама собой, без осознания каких-либо мотивов. Однако вся предыстория, несомненно, показывает, что к этой цели все было направлено бессознательно, тогда как сознание вроде бы было занято предстоящей помолвкой с господином В. Бессознательное влечение, вынуждавшее ее пойти по другому пути, оказалось сильнее.

      Но вернемся к вопросу о том, чем определяется патологический характер (соответственно – странность, преувеличенность) реакции на травму. На основе положения тезиса, выведенного из других опытных данных, мы вывели гипотезу, что и в данном случае помимо травмы имеется нарушение в сфере эротики.

      Гипотеза полностью подтвердилась, и это приводит нас к следующему выводу: травма, якобы имеющая болезнетворное происхождение, есть не более чем толчок к проявлению чего-то ранее не осознанного, а именно существенного эротического конфликта. Поэтому травма утрачивает свое исключительное