Сумасшедший Новый год!. Марина Ивановна Иванова

не умеет, эти двое его носят на руках.

      Но в обычной среднестатистической семье проблемы все – таки бывают, решает их, конечно, мужчина. Даже, если один на двоих – на маму и на жену.

      Маша до этого дня радовалась, что они начинают самостоятельную жизнь. Никак не ожидала, что свекровь будет так часто к ним наведываться. Ваня, конечно, тоже удивлялся, – откуда такая любовь к его персоне? Сколько себя помнил, мама днями, ночами работала. Он всегда был предоставлен себе.

      Тарелка с кашей на подоконнике, молоко в холодильнике. Уроки делал сам, в институт поступил, мама не знала в какой. Встречался с Машей, Олей, Катей. Не успел об этом сообщить.

      Но когда объявил, что выбрал из трех девушек Машу, то мама спохватилась, график работы сменила, подарила детям дом в новостройках, потребовала с Маши половину стоимости, чтобы все было по – честному. «Разводится будут, продадут дом, поделят деньги», – благословляла молодых свекровь.

      Маша сообщила про это маме, которая работала за рубежом, не могла приехать на свадьбу, та в срочном порядке выслала нужную сумму.

      – Светлана Ильинична, посмотрите, я вымыла пол в вашей комнате с хлоркой, как вы просили. Теперь там, как в тюрьме, – призналась Маша.

      – Спасибо, девочка моя, люблю исполнительных! Думаю, ты мне мешать не будешь. Вольно! Даю, погоняло тебе – Шнырь!

      Маша пожала плечами, накинула на себя дубленку, вышла на террасу, села на качели-диванчик, зарыдала, уткнувшись в капюшон.

      Ванечка в это время усиленно расчищал снег во дворе, покраснел от такого действа, но маму нужно слушаться. Ведь тридцать первого декабря все должно быть, как у людей – чистота и порядок. Он услышал, Маша плачет, подбежал к ней, обнял, стал утешать.

      – Любимая, что случилось? – испуганно спросил Ваня.

      – Ванечка, сделай что-нибудь, чтобы она уехала!

      – Маша, зачем ты так? Она ведь тебя любит, просто у нее характер такой.

      – Ваня, она разведет нас, вот увидишь, я никогда ей не нравилась, – продолжала всхлипывать Маша.

      – Потерпи, любимая, мама скоро уедет. Не расстраивайся, сам не знал, что у нее наряда в Новогоднюю ночь нет.

      – Я не из-за платья расстраиваюсь! – плакала Маша. – Меня ее наряд меньше всего волнует.

      – Я про наряд в тюрьме говорю. Она обычно тридцать первого декабря на службе была, двойная оплата за это шла.

      – Конечно, как она пропустит наш первый семейный Новый год?! Она не позволит, чтобы он прошел хорошо! Знает, как встретишь Новый год, так всю жизнь мается будешь! Вот для этого она приехала, чтобы испортить нам праздник!

      Ваня находился между двух молотилок. С одной стороны – любимая жена, которую знает год, с другой – любимая мама, которую знает вечность.

      – Маша, она же моя мама, выгнать в Новый год? – обиженно произнес Иван.

      – Ваня, у меня такое ощущение, что выгонит нас она.

      – Ладно, потерпи, Машуль, в Загсе клялись – в беде, радости быть вместе!

      – И умереть в один день, только я не думала, что это случится в этот Новый