Учитель на замену. Елена Гусарева

что бы со мной стало. Наверное, удавилась бы, если бы не дочь». Противно было осознавать свою бесхитростность и бесхарактерность. Неужели Стас ей нужен любой: не только успешный, популярный и богатый, но и опустившийся нищий наркоман?

      Лара услышала тихие щелчки и оглянулась. На соседней лавке сидела её мать и фотографировала Настюшу на телефон.

      – Кто тебе разрешал?!

      Лара подскочила к дочке, подхватила её на руки и понеслась прочь от детской площадки. Мать не отставала, спешила следом выкрикивая:

      – Настенька, я твоя бабушка! У меня для тебя подарок.

      Настюша начала извиваться:

      – Мама, у тёти подавок!

      – Это чужая тётя, она злая, – запыхавшись, проговорила Лара. Она перехватила покрепче дочку, но та продолжала ёрзать на руках и показывать пальцем на бегущую позади мать.

      Каблуки сапог разъезжались в стороны на плохо вычищенном тротуаре, руки и плечи отнимались. Лара быстро выдохлась и перешла на шаг.

      – Лариса, как тебе не стыдно! Что ты такое говоришь девочке! В чём она виновата? – послышался дрожащий голос матери из-за плеча.

      Лара обернулась. В руках мать сжимала маленький свёрток в пёстрой обёрточной бумаге. Её постаревшие блёклые глаза слезились.

      – Возьми хотя бы подарок для внучки, – она протянула свёрток.

      По лицу Лары пробежала судорога.

      – Не приближайся! – завопила она не своим голосом. – Не нужны нам ваши поганые подачки! И не смей смотреть на моего ребёнка своими лживыми глазами! Вы родную дочь прокляли, сглазили! Убирайся к чёрту!

      На впалых щеках матери выступили красные пятна. Высокая норковая шапка сидела криво, из-под неё выбилась седая прядь мокрых волос и прилипла ко лбу. Она медленно опустила руку со свёртком.

      Лара почувствовала на щеках холодок и только тогда поняла, что плачет. Настюшка на руках брыкалась и оглушительно ревела. Лара прижала к груди дочь и опять побежала, но мать больше не преследовала, осталась позади, растворилась между домами.

      «Убирайся к своему наркоману! Ты нам не дочь! – без остановки вертелось у Лары в голове всю дорогу до дома. – Я поступала правильно, правильно… – судорожно повторяла она про себя. – Надо иметь гордость. Старая ведьма приходит только для того, чтобы в очередной раз уколоть, обвинить в чем-то… Раз я ей не дочь – она мне не мать!»

      Вернувшись домой, Лара застала мужа спящим. Он, вероятно, так и не вставал с дивана. Выражение его лица казалось блаженным, беспомощным и умилительным. Глядя на него, долго злиться не получалось. Лара вспомнила свои мысли на детской площадке и поразилась их нелепости: «Стать матерью одиночкой – жалкой неудачницей, дать повод родителям поглумиться над собой. Не дождётесь!» Стас капризный, эгоистичный и заносчивый, склонный к саморазрушению, но он никогда не осуждал её и не пытался переделать. И живут они без оглядки на других, не подстраиваясь, не прогибаясь, как родители. Те всю жизнь терпят и ничего не ждут. Муж стал для Лары освобождением, раскрепощением. Он нужен ей, а она ему.

      Лара