Самолёт Москва – Белград. Ольга Евгеньевна Смирнова

из магазина. Сестры сели обедать, Алёна хмуро посмотрела на Киру, которая вяло водила ложкой по тарелке, и строго сказала:

      – Ты давай, это… Повеселее… Уезжаю я через неделю. Помнишь?

      Кира понуро кивнула, Алёна постучала ложкой по краю тарелки, требуя внимания:

      – Не больно-то им поддавайся. Сережке сдачи давай, не жалей, а то совсем обнаглеет без меня. Слышь, чего говорю? Приезжать буду, проверять, как ты тут, с этими, не часто, может раз в две недели. Кир, может тебе на будущий год, после восьмилетки, тоже в Горький податься?

      Кира неуверенно пожала плечами:

      – Я в девятый класс хотела…

      Алёна понимающе покачала головой:

      – Ну да, ты же хорошо учишься, можно попробовать в институт поступить. Доедай пошустрее, скоро эти вернуться.

***

      Полина Аркадьевна резко захлопнула книгу и подняла глаза к потолку: крики в квартире, расположенной этажом выше, не давали ей сосредоточиться на любимой Агате Кристи. Женщина встала с кресла, полная решимости подняться к соседям и устроить им нагоняй за скандал, а если потребуется, то и милицию вызвать.

      Когда Полина вышла в подъезд, то услышала шорох на верхней лестничной площадке и, поднявшись на несколько ступеней, увидела Киру. Девочка тряслась крупной дрожью, стоя босыми ногами на холодном, бетонном полу, из одежды на ней была только короткая ситцевая ночнушка. Полина ошарашенно спросила:

      – Что ты тут делаешь? Почему ты не дома?

      Кира, ничего не ответив, ещё сильнее сжалась в углу от стыда перед соседкой.

      Женщина всё поняла:

      – Тебя отчим из дому выгнал? Ну, я ему устрою!

      Кира испуганно замотала головой:

      – Пожалуйста, не надо, только хуже будет… Он сейчас уснет, и мама меня позовет домой, а назавтра дядя Витя и не вспомнит ничего!

      Полина шумно выдохнула, приходя в себя от услышанного, девчонка схватила её за руку и умоляюще прошептала:

      – Не надо! Если вы придёте, он ещё больше озвереет, его тогда до утра не уторкаешь…

      Полина с ужасом смотрела на несчастного, охваченного недетским страхом, ребёнка, а внутри клокотало от злости на этих извергов, способных выставить девчонку в продуваемый всеми ветрами подъезд. Каково ей тут стоять почти голой? Хорошо ещё то, что это она, женщина, вышла, а если бы мужчина? Да эта пигалица со стыда бы сгорела! Ну ладно, отчим, а мать-то о чём думает?

      Женщина попыталась приобнять Киру, но та, вопреки ожиданию, не прильнула к ней, а, наоборот, отступила на цыпочках к стене, трогательно перебирая длинными ногами.

      – Пошли ко мне, хоть чаем тебя напою… Чай будешь? С баранками или с вареньем? – Полина взяла Киру за руку и потянула за собой, та, наконец-то отлепившись от ледяной стены, послушно пошла за соседкой.

***

      Пастушка с букетиком роз и ягненком на руках стояла на маленьком столике у стены, Полина Аркадьевна сказала, что такой столик называется "консоль". Кира осторожно провела пальчиком по прохладному, в