Отцовская книга. РДРС

рук ее, хотят, чтобы научили их верить в самих себя. Зрители нужны им, и неважно какие, только в их присутствии проявляется в них показное мужество, коленопреклоненная добродетель и лицемерное сострадание. Заставить поверить хотят они, что внутри они так же хороши как и снаружи. Не по нраву мне нутро их, слишком дурно оно пахнет.

      – И что же, ничего хорошего о них не скажешь?

      – Смех мой вызывают они, разве это не хорошо!

      – Учитель, и что… все актеры – это тщеславные, самовлюбленные и неуверенные в себе глупцы?

      – Конечно нет, забыл добавить лицемерные сластолюбцы, слизывающие плевки обожания разлагающейся толпы и лелейно вскармливающие ими свое собственное чудовище – больное себялюбие. Но и среди людей, не сделавших лицедейство своей профессией, часто встретишь таких вот обманщиков. Правда, надо отдать должное, в куче навоза все же можно найти и жемчужину, глубокие здоровые души, чистые родники, ищущие и созидающие, но так их мало…

      Завершив завтрак, друзья стали собираться в путь, сегодня им предстояло двигаться вдоль реки, течение которой, как заметил Габринус, имело то же направление, которого придерживались и они, поэтому было решено строить плот. Вооружившись топорами и пилой, друзья отправились вдоль берега реки на поиски подходящих для строительства деревьев. Верега как самый опытный шел впереди, по дороге рассуждая о достоинствах путешествия на плотах и важности правильной его постройки.

      – В бытность мою, мальчишкой… Да, да, сразу прерву ваш скепсис, этот могучий колосс, которого вы лицезреете перед собой, когда-то был мальчишкой. Так вот, будучи мальчишкой, я страстно желал переплыть реку, протекавшую вблизи дома моей матушки, но плавал я отвратительно, кстати сказать, сейчас умение мое в этом вопросе возросло не очень значительно. Сколько раз пытался построить я какое-нибудь достойное плавсредство, но каждый раз, восходя на результат усилий моих с великими ожиданиями, низвергался я вместе с этими ожиданиями в пучину речную, хорошо еще, что происходили сии события возле берега, слава Предкам моим, и я благополучно добирался до берега. И вот после очередного кораблекрушения решил я пойти в ученики к местному плотнику. Эксплуатировал, конечно, он меня нещадно, заставлял работать по черному, чувствовал, наверное, что нужно было мне от него только одно – научится строить то, что будет плавать. И вот, наблюдая за ним, как он работает, какие деревья выбирает для строительства, я постепенно осознавал свои ошибки и по ночам строил свой плот. Когда я его опробовал, счастью моему мальчишескому не было предела, гордо и возвышенно стоял я на своем "Линкоре", таково было его название, грудь моя молчаливо и величаво вздымалась в осознании высоты, свершенного мною, ветер обдувал растрепанную шевелюру, глаза метали молнии, и пусть, скорость моего "Линкора" была сравнима со скоростью старушки, ковыляющей с клюкой во время неспешного променада, для меня он казался верхом совершенства, печать гения моего лежала на этом творении. Помню, сошел я тогда со своего плота на берег уже раскачивающейся походкой