Отцовская книга. РДРС

со вчерашнего дня подогретым элем, – ведь главное назначение круговой чаши – это разделить ее с верными друзьями. Я счастлив, други мои, первый раз осушить ее вместе с вами, и, сделав жест, видимо означавший смахивание ненароком оброненной слезы, одним глотком осушил половину содержимого фамильного кубка. После обязательного в таких случаях покряхтывания Верега с показным трепетом передал чашу Габринусу.

      – С великим почтением и уважением принимаю я честь испить с вами, друзьями моими, чашу сию, – в тон ему проговорил старый лекарь со смеющимися глазами, понемногу пригубляя горячее пиво, – да не иссохнут источники, льющие радость великую в сердца наши посредством таких восхитительных напитков, и да не оскуднеют у нас закрома наши обильные, откуда достаем мы столь замечательную закуску к праздневствам нашим, что не дает проложить путь густым и непролазным туманам в наших с вами ясных головушках, и да не оставят нас Предки наши, чья мудрость сводит в одном месте таких достойнейших людей как мы.

      – Аминь, – закончил Рагнир, осушив до конца деревянную чашу. Будем здравы, – и, сбрызнув на пол последние капли, нарочито осторожно передал Вереге драгоценную реликвию его рода.

      Я так понимаю, учитель, что для капель росы в ваш утренний чай, заботливо собранных мною сегодня, места нет…?

      – Увы… и… Ах… Есть время для чая, и есть время для круговой чаши…!

      Друзья дружно посмеялись и принялись за еду, одновременно обсуждая планы на будущее.

      – Ну что… Пойдем налегке, возьмем только самое необходимое, – сказал Габринус. Путешествие предстоит длительное и нелегкое, трудностей будет с избытком, так что чем быстрее мы втянемся в условия походной жизни, тем скорее расслабимся и начнем получать удовольствие от нашего с вами приключения, а обрубив сразу большинство веревок комфорта в виде привычных и знакомых нам вещей, мы придадим этому важному процессу адаптации нужное ускорение.

      – Согласен. Нравится мне, приятель, твой настрой. Счастье сопутствует дерзким!

      Достав из кладовки небольшие кожаные дорожные ранцы и сложив общими усилиями туда все необходимое, Рагнир вышел во двор, чтобы вырезать походные жерди. Они представляли собой длинные, выше человеческого роста деревянные шесты, к которым сантиметров за сорок от вершины с помощью ремней привязывались небольшие крепкие палки, для образования крестовины, затем к ним приторачивались ранцы с провизией и другими необходимыми в дороге вещами, шерстяные одеяла, инструменты и сменная одежда. Носились они на плечах, а в случае усталости шест просто упирался нижним концом в землю, давая возможность путнику немного отдохнуть. Закончив все приготовления, вся троица как по команде уселась на широкую посеревшую от времени и осадков, но все еще крепкую и добротную скамейку, стоявшую перед домом. У каждого в голове проносились свои мысли и воспоминания: они покидали этот дом, не зная когда