Событие. Александр Рудой

сразу погрустневшим тоном закончил старый дежурный.

      – Да ладно Андреевич, усмехнулся Карый. На кой нам это сейчас? – отмахнулся ладошкой от двух АКС74 в руках дежурного. – Тем более два. На экипаж одного хватит. Дай нам одну «Ксюху», а с этими длинными в салоне не развернёшься.

      – Приклад складывать, Андрюша, надо. В армии не научили?

      – Научили. А ещё научили тщательно вытирать автомат от обильной смазки. Вот жаль, Иван Андреевич, что в ваше время это считали лишним, а то не был бы у меня весь велюр в машине в масляных пятнах.

      – Так вы-ж-ж сами, когда сдаёте…дежурный даже запнулся от возмущения, – я что, за каждым олухом ещё и протирать должен?

      Вакуленко не стал спорить даже в шутку, так как с недавних пор перестал абсолютно доверять пистолету, как боевому оружию. Участие в боевых действиях наложило отпечаток на восприятие многих вещей. В том числе и пятнадцати зарядные пистолеты Форт-17, которые были у него и у Карого в плечевых кобурах, не вселяли былой уверенности в мгновенном результате, как принято показывать в кино. Всё же зная о всех недостатках автомата Калашникова в качестве оружия для «полицейского» использования, Сергей ценил то чувство защищённости и уверенности, которое давала тяжесть «калаша» лежащего на коленях. Поэтому не вслушиваясь в шуточное препирание коллег, молча достал шариковую ручку и подошёл к столу, где лежал открытым журнал учёта выданного вооружения.

      – Так, а подствольник где? И этот, как его…коллиматор? – продолжал дурачиться Андрей.

      – Выдал бы я тебе, Андрюша, и гранатомёт и коллиматор и ещё б гранат сверху насыпал, но чего нэма, того нэма, – посерьёзневшим тоном ответил дежурный. – Бери, что даю. Могу КС-23 выдать и «черёмухи» 1983 года выпуска к нему ведро, надо? Оно и понятно, что не надо. А вот оружие мне нужно раздать всё, не могу я райотдел покинуть, пока всё это в оружейке лежит. Передать не кому – мой сменщик Нечипоренко, жук хитрожопый, пришёл было, поздоровался, расспросил что к чему, и тихонько сбежал вместе со свои помдежем. И трубки оба не берут. Так что эта…, Андрей, хотел тебя попросить… Понимаешь, у меня ведь тоже семья, дочки, внучки. Знаю я от Михайловича, Радченко в смысле, что времени у нас до шести вечера, а может и меньше. То я, когда по времени подойдёт, закрою тут всё, а ключики, ключики под пингвинчика во дворе положу. Ну, знаешь – урна такая железная во дворе возле боксов? Поняли ребята? – дежурный, видя что Вакуленко тоже прислушивается к разговору, уже обращался к обоим операм.

      – А пока забирайте что надо, и что не надо. Мне главное подпись в журнал оставьте. А то мало ли, вдруг таки обойдётся?

      Вакуленко подхватил две чёрные разгрузки без бронеплит и спросил: – По сколько магазинов можно брать?

      – Бери по четыре на автомат, больше дать не могу – другим может не хватить. И патроны. Сейчас выдам. – Иван Андреевич отвернулся к массивному деревянному ящику с ручками для переноса, который, по видимому, ранее хранился в оружейной комнате,