Полицай. Борис Геннадьевич Цеханович

ещё раз полюбовался и спрятал. Пусть у меня будет тайный, запасной ствол, а как машину первую налажу, сгоняю в лес и стрельну несколько раз, чтоб приноровиться.

      Оставшееся время до вечера прошло у меня в ревизии самой мастерской, где нашлось много чего нужного для ремонта, в том числе и пара двухсот литровых бочек с бензином. Определился и с людьми и даже успел завести одну машину и тут же её заглушил. Рано ей ещё тарахтеть. Вдруг там масло мало. Завтра всё остальное сделаю.

      Вечером за мной заехал отец на пролётке и мы поехали в недалёкую полицию, которую я попросил показать. Крепкое одноэтажное здание на высоком фундаменте, построенное год назад советской властью под школу, просторное и высокое крыльцо с деревянным навесом, большой палисадник перед зданием с невысоким аккуратным заборчиком. Сзади обширный двор, а по противоположному краю двора стояла три новеньких двухквартирных дома для учителей, которые приехали из центральной России. С началом войны они эвакуироваться просто не успели. Стаховец был занят без боя, уже в первый же час, так их теперь оттуда выселили, а там расположили полицейские службы. Один дом отвели под тюрьму. Активно строилась конюшня и всё это пространство огораживалось высоким и крепким забором. Над этим трудились человек десять в красноармейской форме без ремней, под охраной одного полицая.

      – А это кто такие? – Кивнул в ту сторону.

      – Ааа…, пленные, – безразлично дёрнул головой Кондрат, проводивший экскурсию.

      – Откуда они? Тут же боёв не было и красноармейцы, а не пограничники…

      – Да это отделение сапёров. Они свои работы у пограничников на границе делали. Так отделением и попали к нам. Смирные…

      Обойдя территорию полиции, мы пришли в кабинет Кондрата с простенькой обстановкой. Большой двух тумбовый стол, буквой Т приставлен стол поменьше. Четыре стула к нему и вдоль стенок десять разнокалиберных стульев. Внушительный железный сейф, наверно ещё с царских времён и явно оставшийся не от школы. Огромный дубовый шкаф, ещё пустой и большой поясной портрет Гитлера в фуражке на стене в профиль. Чёрт побери, хотя я уже и не только психологически слился с этим временем, но глядя на портрет Гитлера, вдруг показалось, что я внутри кино про войну и сейчас откроется дверь, засунется лохматая голова ассистента режиссёра и хриплым, недовольным голосом спросит: – Ну что, готовы?

      Но ничего этого не произошло, вместо этого мы расселись за столом и я начал докладывать, что сделано за день и что мне ещё нужно. Естественно, про наган умолчал. Не хер им знать про ствол, не стал говорить, что завёл уже одну машину и может быть завтра после обеда сделаю контрольный пробег. Рано ещё. Озвучил, кто мне нужен из людей и сколько.

      – Найдём…, – уверенно пообещал Кондрат, – но только послезавтра. Пока один поработай…

      На следующий день я особо не заморачивался. Сразу проверил готовую машину, долил масла, бензина, в течение часа проверил весь крепёж, энергично