Двенадцать дверей. Мистическая повесть. Ольга Никонова

ночи? Мне на дежурство завтра, вставать рано. Выкладывай, с чем пожаловала.

      – Я пришла домой мам, ты мне чая даже не предложишь?

      Мать нажала кнопку электрического чайника.

      – Давно, ты вспомнила, где твой дом?

      – Я не забывала.

      – Это мой дом, Женя. Не твой. Ты выбрала другую жизнь. Два года назад, убегая из этого дома, ты не сильно горевала по матери и бабушке, что выгнал тебя твой мужик?

      – Ты мама, тоже не сильно скучала. Что это за Коля спит в бабушкиной комнате?

      – Я, Женя, имею право на личную жизнь. Тебе я оказалась не нужна. Да и ладно, я это пережила, вырастила, слава богу. Могу наконец и свою жизнь устроить. А ты – взрослая. Живи, как хочешь.

      – Я думала, ты будешь радоваться моим успехам.

      – Это неуспех, это дурь.

      – Ты музыку называешь дурью?

      – Такую, да. Что это даст тебе? Болтаешься как говно в проруби. Завтра выгонит тебя этот Скиф и куда ты пойдешь? Не образования ни работы. Жить и то будет негде. Хоть на жильё бы денег собрала, а то после музыки идти будет некуда, кроме как к плохой матери. Что молчишь то? Выгнал уже? Правильно, кому ты такая нужна. Поиграл да бросил.

      Чайник закипел. Но чая уже не хотелось

      – Костя не выгонял меня, мама. Я пойду.

      – Можешь идти спать, на диван. Постель сама найдешь. Мне на дежурство.

      – Нет. Я в гостиницу поеду.

      – Как хочешь. Ключи оставь.

      Стейси бросила ключи на кухонный стол и ушла. Прочь, скорее из этого чужого дома.

      Анастейша видела незнакомца в капюшоне, слоняющегося возле парадной, и он сразу ей не понравился. Длинный худой сутулый. Зачем он прятал лицо?

      – «Наркоман» – подумала она и ускорила шаг, но едва успела сделать несколько шагов, как незнакомец напал сзади. Боль. Нечем дышать. Не поняла, как оказалась на земле. И не осталось голоса. Ещё до того, как сознание покинуло её, она с трудом, одними губами прошептала, спасительное

      «Это всё сон. Проснись…»

      Охотник не убежал. Он смотрел, как из вампирши медленно уходит жизнь. Не было того, что он ожидал увидеть: не рассыпалась в прах от священного серебра проклятая нечисть. Из раны на шее вытекала вполне обычная красная кровь. Такая же, как у всех. При выдохе она выходила пеной, при вдохе, её словно засасывало назад. Зрелище завораживало. Он смотрел не отрываясь, повторяя одну и ту же фразу: «Почему она не умерла?»

      Глава 2

      Видеодневник. 22 июня.

      – Сегодняшнее утро было ужасным. Я проснулась от удушья. Я едва не умерла. Всему виной проклятые наушники, неизвестно как обмотавшиеся вокруг шеи во время сна. Смерть от наушников! Это была бы самая нелепая смерть на свете! Нет, на самом деле жутко. След остался красный.

      Отогнув воротник, показала еле заметную розовую борозду на шее.

      – Сон был реальный. Я помню каждую деталь. Во сне я была певицей Анастейшей, пела странную песню. Мне такая музыка даже не нравится. Всё во сне было странным, но настоящим