Двенадцать дверей. Мистическая повесть. Ольга Никонова

в душу. Не просто талантлив – талантище! Каждая песня – история. Это он тринадцать лет назад создал группу Scream. Это он два года назад создал Анастейшу из Жени Ткач. Королеву ночи из обычной девушки.

      Костюм вампирши висел здесь, в гримёрке. Возникло нестерпимое желание надеть его прямо сейчас. Стянула чёрные кожаные штаны и топ, схватила костюм, и только потом заметила, что в дверях стоит Скиф. Смутилась, закрылась костюмом.

      Он засмеялся и закрыл дверь на ключ.

      – Где все? – собственный голос показался чужим.

      Она села на столик перед зеркалом, держа костюм в руках, так чтобы не было видно белья.

      – Настраивают оборудование. Думаю, минут двадцать у нас точно есть.

      Он подошёл совсем близко и мягко забрал костюм вампирши из её рук. Бросил его на диван. Несколько секунд разглядывал прекрасное её тело будто видел впервые, словно не были они любовниками вот уже два года. Провел ладонью по бархатной её коже, и волна желания захватила его. Подхватив подругу на руки, он посадил её на стол, возле гримерного зеркала и жадно впился в её губы.

      Странное чувство охватило Анастейшу. Чужими казались похотливые поцелуи соленых губ, запах коньяка отталкивал. Разум противился страсти, но тело предательски сдавалось в плен, и она отвечала лаской на ласки, поддаваясь страсти, обжигающей как огонь.

      В этот самый момент у Скифа зазвонил телефон. Он не хотя отстранился от Стейси нащупывая смартфон в кармане.

      – Не отвечай, – прошептала она, но он уже держал телефон в руке и на светящемся экране мелькнуло имя «Даша». Скифу звонила жена.

      Ревность отравила душу.

      Никакая сила не могла помешать Константину ответить на звонок жены. Эту часть своей жизни он оберегал как мог. Семья -его тихая пристань, где он мог отдохнуть, от Скифа, Анастейши, тусовок и концертов. Там не было Скифа, там был Константин Ялик, муж Дарьи Ялик и папа шестилетнего Дани. Если и был на свете человек, которого Скиф любил больше самого себя, то это был его единственный сын Даня. Мальчишке можно было всё. Сейчас он как раз капризничал, и требовал разговора с отцом. Скиф отошёл подальше от любовницы и принялся решать какие-то семейные вопросы.

      Анастейша почувствовала себя лишней. Она встала, надела кожаные штаны и топ, повесила костюм назад и стала поправлять макияж. Но каждое его слово, сказанное другой, кололо иголкой.

      Скиф закончил разговор, подошёл к Стейси, обнял и поцеловал в шею.

      – Моя прекрасная, вампирша.

      Она отстранилась.

      – Почему она опять звонила?

      – В смысле? Она моя жена и мать моего сына, она может звонить, когда захочет.

      – Ты её любишь?

      – Честно?

      – Хотелось бы.

      – Не знаю.

      – А меня? – она повернулась к нему. Очень важно было сейчас видеть его лицо.

      – Люблю. – но его лицо стало холодным и ничего не выражало.