Обрести плоть и кровь. Ирина-Ариадна-Лиля Деймос

не вспомню.

      – То-то.

      – Восемь уборщиц. Система фиксировала, что пропуска настоящие. Выходили после шести.

      – Утра?

      – Вечера, конечно.

      – Брехня.

      – Вспомнил! Госкорпорация «Тактическое ракетное вооружение» занимается разработкой авиабомб и ракет.

      – Эх, ты, как из пулемёта. Это же фейковая ньюс.

      – Коростолёв. Тот, что под столицей Пускдва.

      – Неправда. Там директора посадили потом.

      – За что?

      – Хищение. «Более ста мёртвых душ». Понял, Гоголь-Моголь?

      – Сам ты. Ну, здесь да, враньё.

      Чего только не услышишь в очереди. На военном заводе в столице восемь уборщиц с того света? Ничего тут страшного нет. Нанимают вымышленных восьмерых с шваброй наперевес, выписывают каждой зарплату, туда же система отжима с ведром, а итоговая сумма достаётся тому, кто эту весёлую ерунду придумал. Пока проверка не нагрянет. А тут уже зависит от того в какую фигуру сложатся кофейные зёрна. Решёткой либо кукишем. То есть, в последнем раскладе, удастся остаться на воле, да губли кончатся.

      Директора секретного завода посадили. И что в обычную тюрьму обладателя государственной тайны? Хотя мало ли в Пурисии мест глухих, неосвоенных, до санузлов и бани недоразвитых. За белые ворота каменные в кои ни одна журналюга не достучится.

      Про то, что жизнь – сон полезно задуматься именно в момент борьбы с закрепившимися страхами. Диалектика бытия, без толики боли настоящего кайфа не словить. И если каждое новое утро увеличивает груз тоски без просвета, то вы смотрите разновидность ночного видения – кошмар. Терпеть дело привычки. Киношные герои со смертельными ранами пример подражания с детского сада. Любовались тогда на внедрённых агентов, которым надо было при пытках не выдать тайну. И в одном из многосерийных фильмов вражеские силы использовали именно бормашину. Треклятые садисты. Очень трудно выдержать. Но надо, иначе товарищей расстреляют.

      Вот-вот и рука дантиста ослабеет, и сверло съедет на десну. Вжик и насквозь. Шрамы на щеке останутся. Если кровь остановят. А нет – спишут на несчастный случай. Но потом-то легче становится, до нового воспаления корней. Теперь, спустя три дюжины лет, аж два вида обезболивающих инъекций. Даже, наоборот, не надо нам вашего геройства. Спросят, нет ли аллергии. Страху скорее нагоняют расходы. Бесплатная пломба вылетает через два месяца. И повезло же ей с происхождением. Десять лет назад четыре тонких сверла глазах погнулись змейкой за один раз. Таково строение вампирских клыков – в три раза больше каналов чистить. Теперь пульпиты и каналы остались дьяволицам моложе. До удаления может и не дойдёт.

      Этим досужим болтунам она бы объяснила суть, но рта лучше не открывать. Даром, что каждую полночь она протирает свой волшебный шар хлоргексидином. Пришлось перейти на что-то легче, отказавшись от спирта. Чиркнула зажигалкой 13 октября косматого