Чмок-чмок!. Сергей Михайлович Савченков

шея, тонкие, выразительные черты лица, высокая прическа из каштановых волос. Дама слегка покачивала ногой – на ней были бардовые туфли с высоким каблуком. Одна её рука с наманикюренными пальчиками свешивалась с подлокотника, а другой она поглаживала коленку. Дама прищурила свои большие карие глаза с длинными ресницами, приподняла уголки красивых губ в легкой усмешке и спросила:

      – Проснулся?

      – Ну да, – ответил Степан. – Проснулся, вроде. А ты кто?

      – Я? Я твоя смерть.

      – В смысле? – не понял Степан.

      – В смысле, что жить тебе осталось всего лишь… – дама взглянула на часики, которые обхватили сверкающим браслетом запястье её руки. – Два с половиной часа. Сейчас три двадцать.

      – Киллерша, что ли? – спросил Степан. Нет, наверно, он еще не проснулся. Вчера допоздна смотрел по телеку детектив, и вот теперь спросонок мерещится всякая фигня.

      – Просто смерть, – ответила дама. – Та, которую обычно на рисунках и в книжках изображают в черном балахоне и с косой на плече.

      – Что-то ты на неё не походишь, – заметил Степан.

      – Ну, мало что нарисуют и в книжках напишут, – рассмеялась дама.

      – Так я, вроде, не болею. Здоров как бык.

      – Случается и такое. Причём, нередко.

      – А с чего же это тогда я помереть должен?

      – А вот этого я, Степан, тебе сказать не могу. Извини. Только время – семнадцать пятьдесят. Можешь пока завещание составить.

      – Я что, олигарх какой? Мне завещать нечего.

      – Тогда, просто посидим, поговорим.

      В это время с кухни зашла жена Степана: толстая, в бигудях, в маске из зелёной глины, в коротком халате и в своих дурацких тапочках-котиках с ушками. В руках она держала тарелку, которую протирала полотенцем.

      Взглянув на жену Василия, дама пренебрежительно усмехнулась. Василию стало как-то неловко.

      – Проснулся, наконец-то? – спросила жена. – Надо бы в магазин сходить. Хлеба мало осталось. На ужин может не хватить.

      – Сейчас схожу, – ответил Степан, посматривая то на даму, то на жену.

      – Твоё «сейчас» может до завтра протянуться. Чего головой вертишь? Отлежал шею, что ли?

      – Сказал, схожу, значит схожу.

      Жена развернулась и снова ушла на кухню.

      – Не волнуйся – она меня не видит и не слышит, – сказала дама. – Только ты. Для тебя – исключение.

      – Спасибо, – проворчал Степан, – успокоила. Значит, говоришь, два с половиной часа осталось?

      – Уже меньше.

      – Можно, тогда, я выпью?

      – Как хочешь. Могу составить компанию.

      Степан прошёл на кухню и достал из холодильника бутылку водки.

      – Это ты так за хлебом пошёл?! – возмутилась жена.

      – Мне, может, жить осталось пара часов, а ты со своим хлебом!

      – Ему жить осталось всего пара часов! Да тебя лопатой не убьешь! Бездельник! Третий день прошу в ванне кран и душ починить – вода капает!

      – Дай, лучше, что-нибудь закусить. Я в зал пойду. На морду твою зелёную глядеть не могу. И так тошно.

      – Сейчас