Зима. Согрей мое сердце. Алекс Хилл

это действительно было правильным решением. Не идеальным, но… Правильным.

      Я старалась отплатить. Радовала родителей, как могла. Оценками, успехами, прилежным поведением, чтобы хоть как-то облегчить им жизнь, чтобы убежать от самой себя. Чтобы забыть все. И теперь этот образ пайдевочки сводит меня с ума, потому что… Я совсем не такая.

      – Привет, мам, – отхожу к дороге и с силой сжимаю мобильник.

      – Привет, доченька. Не могла до тебя дозвониться. Все в порядке?

      – Эм-м-м… Да. Да! Все хорошо. Мы просто… Мы с Женькой ходили на утренний сеанс в кино, чтобы, так сказать, разведать обстановку и привыкнуть к месту, где придется работать.

      – А-а-а… Что за фильм?

      – Мультик, мам. Утром обычно показывают мультики.

      Ощущаю, как сердце болезненно сжимается, реагируя на ложь. Совесть все-таки у меня есть, но не могу же я ей рассказать всю правду. Она точно психанет. Будет переживать. И папа тоже. А я больше не хочу доставлять неприятности. Никому. Достаточно! Я уже в состоянии решать свои проблемы сама.

      – Понятно. Как квартира? Нормальная? Женькина подружка хорошо вас приняла?

      Ну да… Я сказала, что мы едем к девочке. Снова ложь. Просто по-другому меня бы не отпустили.

      – Да. Конечно. Все хорошо, мам. Не переживай.

      – Как я могу не переживать?

      – Легко. Просто возьми и не переживай. Ладно, я позже позвоню. Хорошо? Папе привет.

      – Да. И тебе от него.

      – Ну пока.

      – Пока.

      Выдыхаю, опуская телефон, и тут же чувствую как он снова звонит. Ну кто там еще? «Саня». Вот с братом я еще не готова болтать, он раскусит меня в два счета, потому что мы слишком похожи. Большинство приемчиков я переняла у него. Сначала нужно действительно найти жилье, а потом уже можно будет ответить, чтобы точно не к чему было подкопаться.

      – Все нормально? – спрашивает Женя, когда я возвращаюсь за столик.

      – Да.

      – Ксю, может ты все-таки подумаешь? Мальчики обещали, что больше такого не повторится, – она заправляет за уши черные пряди, которые буквально режут глаза.

      Все еще никак не привыкну, что она больше не яркая рыженькая дерзкая девчонка, а черноволосая роковая красотка, полюбившая широкие стрелки и бордовую помаду.

      Женька обожает эксперименты с внешностью. Это ее способ привлечь внимание, хотя я еще не видела, чтобы у нее были с этим проблемы хоть раз. Скорее всего, дело в том, что ей попросту никто не может запретить творить это все. Бабуля, которая ее вырастила, скончалась полтора года назад, тогда-то Женю и понесло.

      Цветные волосы, сумасшедшие стрижки. Пирсинг в пупке. Появились татушки на предплечье, бедре и шее. Она посылает весь мир, делает, что хочет, а я всегда рядом. Смотрю и иногда даже завидую ее свободе. Только вот сейчас…

      Возвращаться в эту дыру с малознакомыми озабоченными дебилами мне совсем не хочется, даже если это будет означать мою независимость от родителей и брата. Нет. Не такая я уж и пустоголовая, как считает Зимин.

      – Нет! Жень, я и тебе советую